Сет вопил, как сумасшедший призрак, потом переходил на смертоносный шепот или рычал, как голодный левиафан. Барабаны Навуходоносора били отбойными молотками, гитарные партии Фараона и Жреца дрелью вкручивались в мозг, а бас Анубиса грохотал адскими раскатами.
Хейд, Саломе и Лея в танце воплощали Трехликую Богиню. Ритуальные движения наполняли воздух магией и усиливали действие музыки. Рогатый идол полыхал над ними огнем, а пятиголовый рыкающий зверь повергал смертных в музыкальный хаос, воспевая прелести потусторонней красотки.
Свинцовые затычки Инквизитора не выдержали и выскочили. При первых же услышанных звуках Инквизитор вырони шпагу и покатился по сцене, прижав ладони к окровавленным ушам.
В этот момент песня закончилась. Фанаты взорвались бурей восторгов, а Стиксы и музыканты посмотрели на Инквизитора.
– Ради бога, – причитал тот, – пусть они прекратят.
– Да, ладно тебе, папа, это же просто музыка, – сказал Родриго.
– Папа? – рыкнул ничего не понимающий Сет.
– Какой на хрен папа? – переспросил Сет.
– Это мой второй дедушка, – ответила Лея как ни в чем не бывало. Танец не отпускал ее даже после окончания музыки. Она кружила около Сета, обвивая его коконом магии. Поцелуй вышиб из Сета все вопросы и удивление. Горячее дыхание ведьмы наполнило его связки новой силой. – Пой дальше, мой рыкающий зверь. С дедом познакомишься позже.
Под восторженные вопли фанатов она утанцевала со сцены вслед за родственниками, уводящими под руки Инквизитора. Замыкал шествие Малькольм. Он расшаркивал ногами, глупо лыбился и махал оторванной конечностью.
Стиксы привели Инквизитора в фургон и уложили на кушетку. Саломе укутала его плечи пледом, Хейд дала теплый чай. Малкольм пытался влить в чашку мухоморовой настойки, но Лугоши пригрозил ему кулаком. Инквизитор плакал и причитал:
– Ну, почему они не могут петь про ромашки? Почему они играют такую агрессивную музыку и поют про нечестивую ведьму разврата? Кто она вообще такая, чтобы про нее петь?
– Это я, дедушка, – сказала Лея и обняла старика.
– Ну, ты, бать, даешь! – воскликнул Родриго. – Рискнул-таки приехать сюда.
– А что мне оставалось делать, если я приехал в гости, а дома никого?
– Как вы вообще узнали, что мы здесь? – спросила Саломе.
– Нашел записку, – ответил Инквизитор и протянул клочок пергамента.
– «Папа, я уехал на Вакен», – прочла Саломе. – Родриго, задери тебя черти! Как это понимать?
Родриго встал в позу, усиленно делая вид, что он тут ни при чем.
