– Вижу, что и впрямь хороши, – тоном истинного ценителя женской красоты произнес Эдман и зацокал языком, поглядев в окно бани. – Особенно Дорн. Ты только посмотри, какая торчащая, упругая грудь, так и просится в руки. А, Жуль?
Эдман не был уверен в том, какая именно ученица приглянулась преподавателю арифметики до такой степени, что пробудила в хроническом зануде один из самых насущных для мужчины инстинктов, но неожиданно попал в точку.
– Не смей на нее смотреть, никчемный выскочка! – взвизгнул Жуль и кинулся на Эдмана, неуклюже хлопая того ладонями по широким плечам и пытаясь попасть по лицу.
– Потише, приятель, – усмехнулся Эдман, с легкостью скрутив преподавателя арифметики и заломив ему костлявые руки за спину. – А то девушки услышат и поднимут шум. Бонна Виклин, между прочим, вполне может посчитать себя опозоренной. И тогда она вправе будет подать прошение в департамент с просьбой о возмещении нанесенного ее непогрешимой персоне оскорбления. Тебе придется наконец закончить свои холостяцкие мытарства и жениться на обворожительной бонне Жозефине. Думаю, для тебя это лучший выход. Хоть будешь ночевать в мягкой постели, согретой живым женским телом, а не торчать возле бани раз в неделю, довольствуясь нетвердой рукой.
– Мерзавец! – зашипел Жуль, не хуже схваченной за глотку безвредной змеи, тщетно пытающейся ужалить врага. – Не бывать этому!
– На твоем месте я не был бы столь уверен, – переменил Эдман тон на более суровый и сжал удерживаемые руки сильнее. – А теперь не дергайся и ступай к административному корпусу.
Пока они добирались до заднего входа, начал накрапывать мелкий дождик, и преподаватель арифметики все сильнее дрожал, то ли от сырости, то ли от страха.
– Да не трясись ты! – дернул его руки Эдман и втолкнул внутрь здания. – Закрывай ключом дверь и быстро наверх.
– Ты что, следил за мной? – с негодованием повысил голос Жуль, никак не попадая в замочную скважину подрагивающими руками. – Это отвратительно!
– Отвратительно то, чем ты у бани занимался, – отрезал Эдман и, схватив своего пленника за плечо, потянул к лестнице на второй этаж.
Когда они очутились в преподавательском крыле, Жуль задергался и с тревогой спросил:
– Что ты намерен делать? Отпусти меня!
– Сейчас узнаешь, – усмехнулся Эдман, отпер свои апартаменты и втащил упирающегося преподавателя в гостиную. – Располагайся.
