– У меня тоже для тебя ничего нет, прости, – повинилась Хельга. Она бросила быстрый взгляд через плечо и проверила, чем там занимается Гренда со своими подпевалами. – Чернявая выдра весь ужин глаз с нас не спускала. Только и ждала, когда мы попытаемся стянуть для тебя что-нибудь. Пришлось съесть свои порции целиком. Иначе она бы все выболтала Жози.
– Спасибо за заботу, девочки, – улыбнулась Беатрис и обняла своих подруг. – Я потерплю до завтрака.
– Ты уже решила, как отомстишь ведьме? – спросила Хельга, разбирая прическу и принимаясь приводить в порядок густые пшеничного цвета волосы.
– Пока нет, – с досадой покачала головой Бетти. – Так с ходу и не знаю, чем ей насолить. Хочется, чтобы ей досталось так же, как мне сегодня. А может, и хуже.
Девушки замолчали и задумались. Хельга справилась с непослушными волосами, распутала все пряди и заплела на ночь две тугих толстых косы. Ее забрали в школу из деревни, и она, несмотря на привитые преподавателями манеры, все еще поступала так, как привыкла в родном доме.
– А может, и не стоит ничего делать? – робко спросила Элиза, накручивая каштановые пряди на папильотки, специальные гибкие палочки, фиксировавшие волосы ночью, а утром, благодаря этому нехитрому приспособлению, получались прекрасные тугие локоны. – Ведь если тебя застукают, то опять накажут. Зачем так рисковать?
– Ты в своем уме?! – напустилась на нее Хельга, горячо шепча и потрясая гребнем. – Эта стерва возомнит о себе невесть что и решит, будто Бетти можно и дальше подставлять безнаказанно. Ну уж нет! Ей это так просто с рук не сойдет!
– Тише, – шикнула на нее Беатрис. – На нас уже девчонки косятся. Давайте спать. В любом случае, сейчас я ничего сделать не смогу. Нужно ждать подходящего момента.
Бетти быстро накрутила волосы тем же способом, что и Элиза, умылась и нырнула в отсыревшую постель. В первый год обучения она с трудом переносила вечную сырость в старом, местами прогнившем здании школы, но постепенно это стало ее обыденностью. Беатрис немного повертелась с боку на бок, нашла удобное положение, пригрелась и сделала вид, что уснула. Вскоре другие ученицы тоже улеглись, разговоры понемногу стихли, и даже Гренда перестала обсуждать свой успех с Далией и Ленокс. Те, кто спал возле свечей, потушили их, и дортуар погрузился во тьму, и лишь слабый лунный свет проникал внутрь через приоткрытые окна и позволял разглядеть очертания спящих адепток.
Кровать чудачки Фиби находилась у самой двери ближе к окну. Зимой там было холоднее всего, но никто не хотел меняться с последкой кроватями, и ей приходилось мерзнуть больше остальных.
