Отражение в зеркале мне нравилось. Сделанные по точной мерке опытными мастерами вещи настолько выгодно отличались от моих, что я даже решилась последовать совету лорда Адсида и купить одно-два платья в городе. Ведь, благодаря вмешательству ректора, у меня появилось огромное состояние. Целых сто золотых, подаренных отцом Дрены!
Волнение нарастало. Сколько бы ректор ни говорил, что в этом соревновании важно исключительно участие, он правильно предсказывал и поведение других девушек. Бои обещали стать суровым испытанием. Если же к обычным заклятиям леди добавят и «родовые штучки», то вероятность ранения возрастет в разы.
Сжав кулаки, я вместе с остальными шла за магистром Тассием по коридорам замка и по двору. Все это время молилась Великой. Просила о помощи, о защите. Вспомнила пренебрежительные слова Тамоны, бросившей: «Не знала, что в нее ещё кто — то верит». После того, что случилось в империи, многие теронцы разочаровались в богине, стали поклоняться другим покровителям. Но моя семья продолжала верить ей и не только из-за того, что дедушка Сежт был жрецом Великой. Моих родных всегда отличало особенное отношение к богине, трепетное. Больше всего это ощущалось в общении с дедушкой Нальясом. Его вера покоряла силой и чистотой. Поэтому я запомнила ее, хотя вообще мало знала дедушку. Он умер, когда я была совсем маленькой.
Кованные ворота с причудливым узором бесшумно распахнулись. Проход между высокими трибунами вывел на поле. Защищающие зрителей плетения расступились, впустили на арену. Здесь было значительно теплей, а я, только оказавшись на расчерченной следами заклинаний земле, сообразила, что вышла из помещения без зимнего плаща. До того от волнения не замечала холода.
Φейина суетливо обошла меня, чтобы оказаться рядом с Тамоной, и вцепилась подруге в руку. Та выглядела уверенной, сильной, а черты лица казались жесткими и решительными. Уже этим она выигрывала сравнение с леди и госпожами. Ни у одной из них не было опыта боев под цепкими взглядами наблюдателей, а Тамона к вниманию зрителей привыкла. Более того, чувствовалось, что девушка точно знала, как поведет бой. Другие, как и я, были растеряны.
Стараясь угомонить колотящееся сердце, огляделась. Магистр Тассий привел нас на дуэльную часть арены. Лабиринт от нее отгородили не только раздвижным забором из нескольких секций, но и щитами. Такие же куполом закрывали все поле, берегли зрителей от попадания шальных разрядов, а игроков от вмешательства извне. Трибуны были пусты, где — то в креплениях сидений заунывно выл ветер. Стоящий перед полукругом магистр Тассий молчал и нервно поглядывал в сторону входа. Ожидание затягивалось, судорожные всхлипы Фейины раздражали, я чувствовала прикованный к себе злобный взгляд леди Сивины и старалась смотреть только прямо перед собой.
