Я не знала этого человека, не знала его имени и вообще ничего о нем. Тем не менее, его взгляд заставил мою кожу нагреться, в то же время, холод поселился во мне, и внутренности скрутило.
Ощущение было неописуемым.
Это…
Страх?
Притяжение?
Любопытство?
Ужас?
Волнение?
Когда он выпрямился, стало ясно, что он тоже меня видит. Более того, он следил за каждым моим движением.
Издалека и в свете банкетного зала его глаза казались темными, или, возможно, это было лучшим описанием его выражения.
Покачав головой, я моргнула и заставила себя отвернуться.
— Лорел… — Расс накрыл мою руку своей. — Все будет хорошо. Если доктор Олсен хочет, чтобы мы поговорили, я это сделаю.
— Что? — спросила я, поворачиваясь к Рассу, который продолжал вести нас вперед.
Доктор Олсен заговорил, хотя слова не доходили до меня. Мой разум был поглощен этим человеком, которого я не знала.
Я обернулась через плечо, ища то место, где он только что был. Он исчез. Я его себе нафантазировала?
Нет, по тому, как скрутились мои внутренности, я поняла, что он настоящий. Кто он такой?
Лорел
Покорно стоя по одну сторону от доктора Олсена, а Расс — по другую, мы были выставлены напоказ. Ко мне вернулись мысли об аукционе. Наверное, я прочитала слишком много мрачных любовных романов, но это не помешало мне вернуться к этой унизительной мысли. Я попыталась думать о чем-нибудь другом.
Образ человека с напряженным взглядом материализовался в моем сознании. Кто он такой? Наблюдал ли он за нами сейчас? Почему меня это волнует?
Мои щеки вспыхнули, когда все взгляды в комнате уставились в нашу сторону.
Доктор Олсен продолжал говорить о том, каких успехов мы достигли в наших исследованиях, отвлекая мои мысли от этого человека и от работы всей моей жизни. То, что он говорил, и то, как много он мог сказать, делало его речь немного запутанной. И Расс, и я снова и снова обсуждали это с ним. Были детали того, что мы делали и что обнаружили, которые были засекречены. Некоторые люди в этой комнате представляли конкурирующие проекты. Он мог говорить в общих чертах, а не в деталях.
Он шел по тонкой грани, прося денег. Не похоже, чтобы доктор Олсен мог гарантировать, что наша формула подавит появление травмирующих воспоминаний, не ослабляя инстинкт самосохранения.
Мы еще не достигли таких высот.
Способность сделать это заявление была тем, к чему мы стремились и были ближе, чем когда-либо прежде. После уточнения и проверки мы поверили, что наше соединение может быть революционным. Потенциально оно могло изменить психиатрическую помощь при посттравматическом стрессовом расстройстве, ПТСР, в том виде, в каком мы это знали, в то же время позволяя пациентам, пережившим травматический опыт, вести нормальную, беззаботную жизнь.
