Двое Вссей, безусловно, заботились. Это было видно по тому, как их глазные стебельки втягивались вровень с их широкими, приплюснутыми головами, а волнистые органы слуха лежали почти плоско на верхней, куполообразной части их тел. Когда Такуна приблизился, два отряда охранников, стоящих по бокам от заключенных, отскочили в разные стороны. Только один, невооруженный и идентифицированный как Старейшина по отвратительному шелушению эпидермиса, медленными, преднамеренными прыжками продвигался вперед, чтобы перехватить приближающуюся АЭнн. В качестве сердечных предварительных действий изо рта вылетело несколько пузырей.
— Я Аун-Буин, старший судья восточного Туал-Сихба. Несколько щупалец, покрывавших верхнюю куполообразную часть тела Старейшины, вытянулись в направлении АЭнн. Такуна безразлично махнул им одной рукой. У него не было когтей, с которыми можно было бы вступить в прямой контакт, и ему не очень нравилось сухое червивое ощущение всеянских придатков. Его внимание по-прежнему было приковано к двум съежившимся заключенным.
— Тсслк, давай покончим с этим делом, — нетерпеливо прошипел он.
Как большая перевернутая коричневая чаша, верхняя часть тела Старейшины наклонилась в сторону администратора. «Если позволите, администратор, я хотел бы отметить, что вы, как председательствующий в данном случае, можете помиловать преступников».
«Пиитасст», — сердито подумал Такуна. Как будто его положение уже не было достаточно неловким. Коллеги старшего судьи задумчиво смотрели на него. Когда они это сделали, Такууна испытал сильное желание разрезать их глазные яблоки одним взмахом когтистой руки.
Своенравная мысль, увещевал он себя. Это союзники. Они поддерживают Империю и поэтому мою работу здесь. Они не транкс.
Несмотря на такие реалии, он не видел причин смягчать уже вынесенный приговор и так и сказал. Красочные щупальца, окружавшие верхнюю часть тела Аун-Бвина, трепетали на ярком солнце. Его глаза слегка опустились, стебли склонились к посетителю.
«Тогда ждем исполнения приговора. Хотя мои товарищи и я считаем это слишком суровым, поскольку преступление было совершено против вашей собственности, это ваше право судить. Мы не будем вмешиваться».
Как будто ты мог, подумал Такуна. Наклонившись, он вытащил пистолет, который всегда носил с собой. Безоружная Энн была голой Энн. Пистолет был богато украшен, как и подобало официальному орудию правосудия. Он также был полностью функциональным. Когда старший судья и остальные отскочили, Такуна поднял дуло пистолета. Поскольку у Всея не было ничего подобного центральному сердцу, не было смысла целиться куда-либо в толстый обрубок нижней части тела. Но мозг был легко обнаружен. Он лежал в центре верхней шапочки, между глазами.
