Я кивнула. Попросила остановиться. Тронула Акатоша за плечо.
– Идем, яхонтовый. Идем, сыночек, пора.
Акатош встал, бойко соскочил с телеги, а я поморщилась. Он нам своими кульбитами всю историю испортит.
– Не скачи, касатик мой, не прыгай, не то свалишься. Головка закружится, как тогда, на мостике.
Я укоризненно погрозила ему пальцем. Вроде бы внял и понял, во всяком случае, голову покаянно опустил.
Мы тепло распрощались с нашими попутчиками и ступили на протоптанную тропинку – к каравану.
***
Оборотень уже издалека слышал разговоры, смех, ржание лошадей. Тянуло походной кухней. Значит, караван на месте. В глубине души Игор боялся, что с гибелью короля и разрушением города караван больше не будет здесь стоять, а где его искать дальше, не имел ни малейшего представления. Но вроде бы обошлось.
Дело близилось к вечеру, и вскоре они вышли к высоким кострам. Как же много людей! Три, четыре… Шесть десятков! Как бы в дороге не застрять…
– А ну стой!
Острый слух оборотня уловил звук натягивающейся тетивы. Луки… Хорошо охраняют, нечего сказать. Уже на подступах.
– Стоим, стоим! Мы к вам в караван, возьмете?
– Караван полон, больше не берем!
Тетива ослабла, и оборотень вышел вперед.
– Так мы и не затрудним. Или вам лишние руки в охрану помешают?
– Чего за руки? Ну добро… Идите.
Бог, иномирянка и оборотень подошли к кострам.
***
Я с любопытством осмотрелась. Стоянка была разбита на совесть – видимо, не одно поколение караванщиков тут тусовалось. В специальных, хорошо оборудованных костровищах – огонь. Походная кухня вовсе даже не переносная – добротная, каменная. В деревьях – шарики рассы. Чуть дальше, видимо, самые настоящие денники – лошади не привязаны и не стреножены. И люди, очень много людей, рассевшихся группками у костров. В отдалении – пара больших шатров. Для больных или для главных караванщиков? Вопрос…
На который я очень скоро получила ответ. Пара мужчин мягко скользнули к нам за спины, один пошел впереди, махнул рукой, подводя к большому шатру.
– Нарим решения принимает, так что идите, просите. Руки, которые умеют меч держать, сейчас не помешают.
Сопровождающий, рябой здоровенный детина, откинул полу шатра. Мы вошли.
Худой молоденький паренек был в просторном шатре один. Он сидел на полу, скрестив ноги, и возился в каких-то бумажках, картах. На оклик нашего сопровождающего поднял голову, окинул нас цепким оценивающим взглядом. Внимательно оглядел перебинтованную голову Акатоша. Оборотню досталось больше всего внимания – парень задержал взгляд и на дорогом оружии на поясе, и на лице со шрамом, и на одежде.
