– Эй, мужчина… Вы чего? Отпустите! – пискнула я, с трудом дотягиваясь рукой до его плеча и пытаясь по нему постучать.
Тщетно.
Он, казалось, вообще меня не слышал, стоял себе, гладил меня нагло и совершенно бесстыже и, кажется, кайфовал.
– Мужчина! – рявкнула я, и хватка, наконец, ослабла.
Он с видимым сожалением отпустил меня, отступил на несколько шагов. Его бархатные вишневые глаза скользнули по моему лицу, по мокрому платью, но смущаться я и не подумала. Эмоциональный затуп. Перегруз. Так много всего случилось, что я сейчас была как в танке.
– Прости, – с сожалением сказал мужчина, не собираясь отводить от меня взгляда.
Я дернула плечом. Нервно обернулась – меня пугали огромные жуткие туши на берегу. Он тоже посмотрел на распластанное кошмарное тело шевелящейся твари.
– Так жаль…
Акатош сел перед метровой тварью с щупальцами, ласково провел пальцами по спине кальмара-мутанта, опустил голову. Вся его фигура отображала скорбь. Чего-то не поняла… Это же местный бог разрушения типа. С фига он чуть ли не рыдает над мертвой рыбкой? О, нет… Он действительно рыдает.
Я снова пощипала себя за руку. Гроза этого мира, страшный и могущественный бог, уткнувшись лбом с склизкий бок чудовища, рыдал, сотрясаясь всем телом. М-да…
Я переминалась с ноги на ногу, ощущая себя крайне неловко. Чего мне делать? Успокаивать? Свалить? В итоге я просто села рядом, стараясь глубоко не дышать – рыбка пахла отнюдь не розами.
– Так что произошло после того, как я отдала архей? – мягким голосом психотерапевта спросила я.
Сработало. Акатош всхлипнул в последний раз, отодвинулся от морского чудовища. Повернулся ко мне.
– Я освободился. Ты… меня освободила. Я был в путах Хен несколько столетий. Уже и забыл, какие вы – люди. Ты же моя… Мой потомок?
Я хмыкнула.
– Ну, это вряд ли… Я вообще из другого мира. И тут я, между прочим, против своей воли.
– А почему у тебя мой архей первотворения?
– Ну это у меня случайно получилось. Ваша прапрапра…правнучка или кто она там, королева Мавен, любезно со мной поделилась, – ответила я, не желая вдаваться в подробности.
– Вот как. – задумчиво протянул Акатош. – Мне жаль. Какое твое имя?
– Евгения я. Можно просто Женечкой.
– Женечкой… Красиво. А я вот Акатош.
Да-а-а, диалог просто шедевральный. Бог замолчал, застенчиво закапывая пяточки в песочек. Потом тяжело, прерывисто вздохнул и заявил:
– Мне нужен мой клинок. Ты не знаешь, где он?
– Не знаю и даже представления не имею. Вы хотите сражаться?
