Долго ли еще цинская династия, утвержденная в Китае маньчжурскими завоевателями, будет чинить расправу над народом, держать в тисках нищеты и- нескончаемых страданий?
Чжэн Ши-лян убеждал друзей, что настанет время, когда сплотятся лучшие силы Китая и покончат с маньчжурской династией навсегда. К словам Чжэн Ши-ляна относились с уважением: пока Сунь с Лу Хао-дуном только рассуждали о свободе и справедливости, Чжэн Ши-лян вступил в тайное общество «Триада».
Устав от горячих споров, друзья принимались шутить.
— Что за снадобье вы вчера изготовляли? — спрашивал Чжэн Ши-лян у Лу Хао-дуна.
— Пустячок, дорогой коллега, — отвечал Лу Хао-дун, — обыкновенный эликсир бессмертия. А вы, док, — обращался он в свою очередь к Сунь Ят-сену, — не надумали еще укоротить свой свинячий хвостик? — и он дергал Суня за короткую тугую косицу.
— Я готов хоть сейчас, — смеялся Сунь и хватался за ножницы.
— Остановитесь, безумцы, — бросался к ним Чжэн Ши-лян. — Разве вы не знаете, что за это можно поплатиться жизнью?! Маньчжуры не любят, когда китаец расстается с косой, этим символом покорности…
Так проходили вечера.
Однажды на рассвете хозяин растолкал крепко спавшего Суня.
— Выйди во двор, там к тебе пришли.
В крошечном дворике под чахлым деревцем сливы дожидался парнишка лет четырнадцати. Он что-то тихо спросил у хозяина. Тот утвердительно кивнул и вернулся в дом. Мальчишка, не трогаясь с места, сделал Суню знак подойти.
— Сегодня за старой башней около полуночи, — быстро шепнул он ему на ухо.
— А ты не путаешь, приятель? — удивился Сунь, но того уже и след простыл. Недоумевая, что все это значит, Сунь пошел досыпать. В темноте обо что-то споткнулся и чуть не упал.
— Где это ты бродяжничаешь по ночам? — сонным голосом спросил Чжэн, поднимая голову.
— Сегодня за старой башней около полуночи, — таинственно прошептал Сунь и усмехнулся.
Чжэн Ши-лян подскочил.
— Тсс! Ты с кем говорил? А! Это тебя хозяин со мной перепутал.
— Что вы там шепчетесь? — проснулся и Лу Хао-дун.
— Меня вызывают на собрание тайного общества. Только никому ни звука, я дал страшную клятву.
С собрания Чжэн Ши-лян вернулся в крайнем возбуждении. Он долго ходил в темноте по комнате, не произнося ни слова. Друзья терпеливо ждали.
— Как я их ненавижу! — тихо сказал Чжэн и сжал кулаки. Сунь и Лу поняли, о ком идет речь.
— Ненавижу! — повторил за ним Сунь Ят-сен. — Наш народ унижен и попран, нашу землю грабят иностранцы. Посмотрите, во что превратилась наша медицина — с ее помощью можно лишь отправлять на тот свет! Клянусь, отныне моя жизнь будет отдана борьбе против цинов!
