В зале, где заседало правление, стоял кислый запах давно не проветривавшегося помещения. За длинным столом восседали шесть ученых мужей — цвет медицинского мира колонии. Все они были знакомы Суню и в свою очередь хорошо знали хирурга-китайца. Но сейчас, плохо скрывая неприязнь, они рассматривали его с бесцеремонным любопытством, словно видели впервые.
Секретарь Общества, глядя в сторону, указал Суню на стул.
— Прошу внимания, господа, — он постучал сухими костяшками пальцев по столу. — Сегодня мы должны обсудить вопрос о замещении вакансии хирурга в городской больнице. Суть вопроса состоит в том, что, как вам известно, господа, на территории Португалии, согласно закону, разрешено практиковать только лицам, имеющим диплом португальского колледжа. Можете ли вы предъявить такой диплом, господин Сунь Ят-сен?
Сунь Ят-сен пожал плечами:
— Разумеется, не могу. И вы прекрасно это знаете.
— Видите ли, господин Сунь, мы не против того, чтобы утвердить вас в занимаемой должности — вы имеете солидные рекомендации: одна из Гуанчжоу от доктора Керра, другая из Гонконга от доктора Кэнтли, это уважаемые господа, но… — секретарь помялся, — обстоятельства сильнее нас. — Он умолк и потянулся к сифону с водой, налил себе полный стакан, залпом выпил и уткнулся в лежавшие перед ним бумаги.
«Ищет там «обстоятельства», — насмешливо подумал Сунь Ят-сен. — Не надо было мне сюда приходить. В конце концов узнать об отказе я мог бы и так. Да, как видно, Аомынь придется покинуть…»
— Но еще не все потеряно, дорогой коллега! — воскликнул, словно обрадовавшись найденному выходу, секретарь. — Вы можете сдать экзамены здесь, в Макао, экстерном.
— Разве в португальский колледж допускаются китайцы? — иронически поинтересовался Сунь.
— Только подданные Португалии, только подданные. Господа, — обратился он к сидящим в зале, — ведь если господин Сунь обратится к португальскому правительству с ходатайством и ему будет предоставлено португальское подданство…
Сунь медленно поднялся с места:
— Не трудитесь продолжать, господин секретарь. Португальское подданство — мне?! — усмехнулся он. — Я сын Китая, господа! — И Сунь Ят-сен направился к выходу.
Наступило молчание. И только секретарь пробурчал Суню вслед: «Скатертью дорожка!»
— Да замолчите вы, медицинская пиявка! — заорал вдруг директор больницы. — Неужели вам непонятно, что мы потеряли единственного хирурга в городе! И какого хирурга!
* * *
Обстоятельства, обернувшиеся против Суня, огорчили, но не выбили его из колеи.
