Вальс в полосе прибоя | страница 13
— Артём, почему ты тут? — в тепле салона хорошей машины Катю развезло окончательно.
— Всё просто. Я пытаюсь ухаживать за женщиной, которая мне нравится, — пожал плечами Демичев, не отрывая взгляд от дороги.
— У тебя всё просто, — с некоторой завистью проговорила Катя.
— Я очень стараюсь не усложнять. Самые лучшие рабочие алгоритмы — всегда простые.
— Я так не умею, — вдруг призналась Катя, — у меня не выходит "просто". Особенно последнее время.
— Да, я это понял. Вопрос только в том, чего ты сама хочешь.
— Да, вопрос в этом, — тяжело вздохнула Катя, — я очень хочу в Питер "просто" гулять. Но с тобой не поеду. Прости. На мне студенческая стажерская программа. Она начинается как раз сегодня. И я не могу бросить её. Понимаешь?
— Понимаю, конечно.
— Кроме того, я должна была бы как-то объяснить маме свой отъезд.
— Маме? — не понял Артём, — Ты серьёзно?
— К сожалению, серьёзней некуда, — ещё больше расстроилась Катерина.
У Агаповой крутились в голове кадры их последней поездки в Питер всей семьёй лет 5 назад.
Вот они идут по набережной, мальчишки дурачатся. Вадим разговаривает по телефону по работе. Он говорит постоянно. То одно, то другое. Держит дистанцию. Катя бредет одна где-то между мужем и сыновьями. Ей холодно. Но об этом она не скажет никому, чтобы не портить прогулку. И всё равно ей тогда понравилось. Неприятные детали почти стёрлись. А сейчас всплывали мутной жижей откуда-то снизу, из глубины памяти.
— О чем думаешь? — выдернул её из воспоминаний голос Артёма.
— Вспомнила последнюю поездку в Питер. Я там замёрзла. Только не говори, что ты меня согрел бы, — Катя чувствовала, как её начинает трясти.
— Не буду говорить. Приехали. Я заберу тебя вечером. Во сколько ты заканчиваешь?
— Формально в шесть, но реально раньше семи редко. Может не надо меня встречать? Я доберусь.
Артём промолчал. Вышел из машины, открыл Кате дверь и помог выбраться. Открыл над ней зонт.
— До вечера.
Сел в машину и уехал.
— Пока…, - Катя вслед уже отъезжающей машине.
Она поднималась по ступеням в офисное задние. Ноги еле двигались. Кляла себя на чем свет стоит: "Ты его зачем так? Что плохого он тебе сделал? Мужик в рабочий день утром приехал с цветами. Можно подумать, с тобой такое хоть раз в жизни случилось! До работы довёз. С работы заберёт. Тебя Вершинин возил? Ты вспомни, дура, как ты на метро ехала, пока у него "совещания" были! Маме тебе надо доложить! Тебе сорок два! В кой то веки что-то хорошее в твоей жизни. Но нет! Тебе жизнь — боль. "