Всё ещё Люблю | страница 47



Лицо Кирилла темнеет, а взгляд тяжелеет.

— Ну конечно, как я мог забыть. Ты ведь предпочитаешь более богатых мужчин. Я тебе все еще не пара, — снова напоминает он мне о моем предательстве. И как всегда, упоминание этого вызывает во мне чувство вины.

Я резко сдуваюсь. Злость уходит. Накатывает усталость и опустошенность. Не хочется больше спорить и ссориться.

Все это не к чему. Бессмысленно и глупо. Лучше закончить сейчас, пока мы не наговорили друг другу лишних обидных слов.

— Я не хочу с тобой ссориться, Кирилл. Давай закончим это. Пошли в зал, ко всем. Сегодня мы празднуем заключение выгодного для наших компаний договора. Не к чему портить друг другу настроение.

— А если я хочу ссориться? Если я хочу услышать от тебя признание, что ты лживая, лишенная всяких чувств стерва? Что тогда? — придвигаясь ко мне еще ближе, зло спрашивает он.

Прикрываю глаза, чтобы спрятать отразившуюся в них боль. Как же я устала. От всего устала.

Набрав побольше воздуха, распахиваю глаза и говорю то, что так желает услышать от меня Кирилл.

— Я эгоистка. Лживая бесчувственная стерва. Падкая на деньги. Это всё, что ты хотел услышать? Полегчало?

Он молчит. Смотрит на меня так, словно пытается отыскать ответ на свои вопросы в моих глазах.

— Почему ты так поступила? — наконец спрашивает он. Этот вопрос дается ему нелегко, я вижу. Он словно борется сам с собой.

Пару секунд я обдумываю, что ему сказать. Стоит ли говорить правду? Нужно ли спустя столько лет рассказывать, что Егор меня вынудил выйти за него? Поверит ли мне Кирилл? Или решит, что я лгу?

Сомнения терзают, но я все же решаюсь сказать правду, что столько лет хранила в себе.

— Все не так, как ты думаешь. Я никогда не хотела причинить тебе боль. У меня просто не было выбора. Егор… — в тот самый момент, когда я собираюсь рассказать правду, ручку двери кто-то дергает. А потом раздаются стук и женский голос, просящий открыть.

— Тебе лучше спрятаться в кабинке, — говорю Кириллу.

Он вопросительно приподнимает бровь и не двигается с места.

— Сплетни о том, что мы заперлись с тобой в женском туалете наедине, разлетятся со скоростью света.

— Переживаешь за реакцию Давида Рустамовича? — ехидно спрашивает Кирилл, на что я закатываю глаза.

— Переживаю, как твоя девушка отреагирует на эту новость, — возвращаю подколку ему.

Новый стук в дверь вынуждает действовать. Кирилл, недовольно кривясь, скрывается в кабинке, а я иду открывать дверь.

— Извините, но мне очень надо, — стоит мне только открыть, извиняющимся голосом произносит девушка, чье платье, по-видимому, залито шампанским.