Делаю еще один глубокий вдох. Всё хорошо. Я справлюсь. Я сильная. Самовнушение помогает слабо, но все же мне становиться чуть легче.
Выбрасываю в ведро для мусора использованное бумажное полотенце, беру клатч и иду на выход.
Выхожу из туалета и почти носом утыкаюсь в грудь поджидающего меня под дверью Кирилла.
Резко отстраняюсь от него и недовольно спрашиваю:
— Что ты тут делаешь?
Я собиралась вернуться в зал и всеми силами избегать столкновения с Кириллом и его спутницей. А тут он, поджидает под дверью. Это меня разозлило и предало сил для разговора с ним.
— Жду, пока ты выйдешь, — внимательно вглядываясь в моё лицо, говорит Кирилл.
— Зачем? И где ты потерял свою спутницу? — с силой сжимая в руках несчастный клатч, изрядно помятый мною за сегодня, спрашиваю у него.
— Ты плакала? — задаёт он вопрос, игнорируя мои.
— Нет. С чего бы мне плакать? — стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Ещё не хватало, чтобы он догадался, что меня задело наличие у него девушки.
— Вот и мне интересно, почему ты плакала, — наступая на меня, спрашивает Кирилл.
Желая избежать с ним соприкосновения, подаюсь назад в туалет. Дверь под моим напором открывается, запуская меня внутрь. Кирилл входит за мной и закрывает дверь.
Напрягаюсь и недоуменно смотрю на него. Какого черта он творит?!
— Это женский туалет, — напоминаю, что его присутствие тут неуместно.
— Почему ты плакала? — снова спрашивает он.
— Я не плакала. Просто в глаз что-то попало, вот я и пошла в туалет, посмотреть, — вру, не краснея.
Запертая наедине с Кириллом в туалете, чувствую себя словно со львом в клетке. Одно неправильное движение, и хищник пойдет в атаку.
— Врешь, — не верит он. — У тебя оба глаза покраснели.
— Какая тебе разница?! Даже если я плакала, это не твое дело! Иди лучше к своей спутнице, она, наверное, тебя уже потерла, — раздраженно говорю и пытаюсь его обойти.
Не выходит. Кирилл преграждает мне путь, вынуждая остановиться.
— Неужели ревнуешь? — жадно следя за выражением моего лица, тихо спрашивает он. А у меня по телу бегут мурашки от его близости. Дыхание сбивается.
— Что за глупость?! — голос выдает меня с головой. Кирилл это замечает, и на его губах появляется победная улыбка.
— Ревнуешь, — довольно констатирует он. Меня задевает и одновременно злит то, что он наслаждается моей ревностью. Поэтому, вскинув голову, встречая его взгляд, говорю:
— Ревную? С чего бы? Ты слишком много о себе возомнил. Мне нет дела до того, с кем ты встречаешься, — злые слова легко слетают с моего языка.
