— Конечно, я не знал, что он планировал. За кого ты меня принимаешь?
Родес шагнул вперед, и мы оказались нос к носу. Он прищурился, шумно дыша, сжал кулаки, как я.
— Я уже не знаю, что думать о тебе, Истон.
Он оскалился, пока говорил, и я хотел ударить его по лицу. Я хотел убрать серебро из его глаз, избить его, пока все во мне не перестанет болеть. Пока я не смогу все сделать лучше. Я знал, что это не произойдет. Это никогда не случится.
— Я не знал, — выдавил я.
— Ты так говоришь, король, а если ты знал? А если Серый управляет тобой? Почему мы не заперли тебя или не сковали, как Эмори?
Я смотрел в его глаза, видел там пыл, и у меня не было ответа.
Я отвел взгляд. Я не опустил плечи или голову. Я не показывал ему, что сдавался. Но отвел взгляд.
А потом повернулся к залу кристалла, посмотрел туда, где Лирику убили, где умерла моя мама. Где умерла подруга Лирики. Где вся надежда, что у меня было хотя бы подобие контроля в этом королевстве, пропала.
Кристалл заискрился, снова стал ярче, давал магию королевству.
Я знал, что оставались месяцы, а то и дни. Я знал костями, что у нас не было даже года. Как иначе? Кристалл умирал. И нашей надеждой была девушка, лежащая в моей кровати, потерявшая сознание от сил, охвативших ее тело, и горя в сердце.
— Мы ничего не знаем, — сказал я деревянным голосом. — Другие следят за мной. Следят, как я управляю народом. Делают вид, что охраняют меня ради тех, кто не знает правды, — пауза. — Я ощущаю, что ты следишь за мной.
— Да, — в слове и голосе Родеса не было извинений. — И потому я не думаю, что ты связан с Гарриком. Он использовал тебя, чтобы попасть сюда.
Я напрягся и посмотрел на парня.
— Так ты просто пытаешься вывести меня из себя?
— Возможно. У тебя такой контроль? Да, я вижу, что это ты, а не Серый. Ты не использовал магию на мне, а я вел себя с тобой ужасно. Обвинял, угрожал при твоем дворе. И ты ничего не сделал мне в ответ. Да, я знаю, что это ты. И я думаю, что ты сильнее, чем раньше, потому что знаешь, что Серый может сделать.
— Он проклял меня.
Родес кивнул, все еще глядя мне в глаза.
— Знаю.
— Хорошо, — было приятно знать, что все в нашем круге знали, что я никогда не смогу полюбить Лирику. Может, они с Родесом найдут путь друг к другу, раскроют свою любовь, и я не буду частью этого. Гнев загорелся во мне от мысли, а потом его подавил серый лед, который я ощущал, когда дело касалось Лирики.
Я даже не мог ревновать. Проклятие не давало.
