Мои родители были мертвы. Но… я открыла пятую стихию.
Теперь я на самом деле была Жрицей Духа.
Расплата наступит.
Теперь я знала цену. Жертва. Жаль, что ее заплатила не я.
Глава двадцать вторая
Истон
Я оставил Лирику в своих покоях, а не ее. Мне было все равно, что кто — нибудь думал об этом решении. Я мог быть гадом, но я был королем. Все мирились с моими приказами.
Я не мог терпеть, не зная, где была Лирика, даже если от мыслей о ней что — то двигалось во мне, и лед не давал мне приблизиться.
Я был в порядке. Она будет в порядке.
И снова я повторял это себе, надеясь, что это поможет.
— Розамонд с ней, — Родес подошел ко мне. — Мне не нравится, что моя сестра в твоей спальне, — проворчал принц Люмьера.
Я посмотрел на него, приподняв бровь. Но без особого пыла. Я знал, что не смогу прогнать крики Лирики из головы. До конца дней, даже если конец наступит быстро. Как и не мог забыть, как кровь полилась из ее глаз и носа, и ее кожа будто трескалась, пока она дрожала.
Было сложно быть козлом, королем, которого я хорошо играл, когда я хотел только убедиться, что она была в порядке.
Что — то проникло в мое сердце, кулак из тени сжал его. Я подавил судорожный вдох. Я не мог выглядеть слабо, особенно при Родесе. Я знал, что Серый все еще управлял мной. И если я не буду осторожен, он лишит меня всего, как сделал с Лирикой.
— Твоя сестра в безопасности от меня. Не переживай за это.
— Мне нужно переживать за Лирику? — тихо спросил Родес, и я знал, что он не шутил. Он беспокоился.
И я беспокоился.
Он все еще хотел ее? Я должен был переживать? Она не могла быть моей. Может, я должен был отпустить ее. Дать ей быть его.
Нет.
Это было неправильно. Она не могла.
Я снова игнорировал маслянистый лед на месте сердца. Проклятие давно разобралось с органом.
— У меня нет на это ответа, — сказал я, удивляя себя честностью. Мне не нравился взгляд его серебряных глаз, то, что Родес принял это как правду. Я всю жизнь думал, что он был моим соперником. Мы все же были сторонами одной монеты.
Два сына с силами королевств.
Я постоянно пытался обхитрить его на поле боя, так было в нашей юности. А потом он ушел искать Лирику, нашу Жрицу Духа. И я остался спасать свой народ.
Я должен был ненавидеть его. Я думал, Лирика любила его. Оказалось, они не были половинками.
Нет, Лирика должна быть моей. Как и все, чего я касался, я испортил и это. Может, как и соперничество, это было вырезано на камне при рождении.
— Ты знал, что Гаррик сделает это? — спросил Родес. Гнев, как знакомый друг, наполнил меня. Я сжал кулаки по бокам.
