После минутной схватки с дверями она элегантно вышла, с улыбкой вылезая из-за руля. Её карие глаза сверкали, щеки были как розовый бархат. Золотисто-коричневый велюровый берет плотно покрывал её аккуратно завитые волосы, а приталенное дорожное пальто в крапинку с одной пуговицей плотно облегало её живот. Мех нездоровой лисицы свисал с её шеи будто в агонии. С глубин заднего сидения, побеспокоенные в своём сне, последовала обычная тётушкина свита: тявкающие бедлингтоны и Пусси, сиамская кошка.
Переполненная чувствами по случаю по случаю нашего воссоединения, тётя направила нас к дому при помощи японского зонта. Шлейф дорогих духов перебил все запахи животных, и мы направились в гостиную среди снующих под ногами животных.
Еле сдерживая мои проклятия из-за неудобства от такого количества животных кругом, я поспешно закрыла подальше маминого пса Саймона, угрожающе зарычавшего при виде блестящего пузатого сиамца, который направлялся к его стулу. Я согнала мармозетку Джеральда по имени Павло на карниз для штор, где она пронзительно кричала ругательства из-за вторжения и быстро бросала кухонного полотенца, а затем капитулировала после того как получила мучных червей в банке из-под печенья.
Это расстроило бы кого угодно. Я удобно устроила свою тётю среди множества запахов. Чувствуя, что сейчас место действия безмолвно, я извинилась за временное отсутствие всей семьи и рассказала в мельчайших подробностях историю своих собственных дел, изобразив непреклонную миссис О’Грэйди и, как мне казалось, её бессмысленные и хитрые уловки. С жаром расписывая дом, я подвела тётю Пэйшнс к дверям и показала свою скорую покупку, а также возможности дома с деловой точки зрения.
Тётя Пэйшнс слушала мою историю то с возгласами испуга, ужаса и негодования, то хвалы, когда, по её мнению, я проявляла чуточку делового чутья и выигрывала. Я была довольна её сосредоточенным вниманием и интересом к моим делам, и поэтому продолжала высказывать подробности с огромным энтузиазмом.
— И чтобы вы думали! Она хочет заставить меня купить кучу хлама! — пожаловалась я, исчерпав другие более важные темы.
— Нехорошая старуха! — тётя в негодовании постукивала по ручке кресла.— Явно неверующая,— добавила она.
— Нет, верующая,— возразила я.— Миссионерка из Китая.
— Никогда не доверяй таким, дорогая,— тётя презрительно фыркнула.— Что тебе нужно, Марго,— это выработать умение разбираться в людях, научиться отделять зёрна от плевел, грубых от спокойных.
