Что не могло не радовать. И потому бросилась к ним, абсолютно позабыв обо всем, о чем потом не раз и не два успела пожалеть. Но, увы, на тот момент я думала лишь о Шеноре и лусканце.
Но едва я приблизилась, то заметила пугающее... Толпа состояла из одних мужчин. И как назло, я предстала перед ними сущей оборванкой — грязной и растрепанной.
А заметив ускорившихся в мою сторону первых молодчиков, остановилась и наоборот стала пятиться обратно в лес.
— Стоять! — гаркнул один из них, парализуя мои ноги напрочь одной только силой своего басовитого голоса.
— Я-я... — хотела было что-то сказать. Но в ответ услышала:
— Держи её!
— Что?.. Зачем? — тут же вырвалось у меня, глядя на окружающую с обоих сторон толпу.
— Там оборотень в лесу!..
— Аа-а. — протянула толпа и один кривозубый, старый дед хмыкнул, протягивая вперед палку: — Ба. Какая краля в нашем рале. А ты тады пошто в лесутоти шаришьси? Неужоль с Гишем спелася?
— С кем-кем?
— Ха, девулька говорит — убийцу не знает! — прокричал явно глуховатому деду рядом стоящий, тот, что помоложе, крепкий детина, умом правда, увы, не отличающийся. О чем свидетельствовал его придурковатый как вид, так и взгляд.
— Чей-то вериться с трудом, — протянул старикан, похоже командующий парадом, чем напугал только еще сильнее. — Ну-ка, обыщите девульку-то. Карманы её нам все и скажуть.
— Я-я графиня Орсхейм! — возмущенно прокричала, глядя на протянувшиеся руки двух ближайших мужчин, шагнувших ко мне спереди и сзади.
— Ага, а я герцог Сабрис... — заржал прыщавый дрыщ, кривляя лицом, что заправский придворный шут. А затем и вовсе то ли засмеялся, то ли спародировал осла.
— Да как вы смеете! — возмутилась и дернулась я, почувствовав пальцы, лапающие с обоих сторон. Всплеснула руками, прежде чем противной и вонючей дланью мне не заткнули рот, мешая не только говорить, но и дышать.
— Оп-па! — выдал тот самый настырный дедок, выхватив у меня из руки сложенный стилет. — А девулька-то не проста. На войну никак собралася с пилчкой дамскай.
— Хе, вот и еще один напильник, — порадовался тупорылый детина, выудив из моего кармана второй и он же последний стилет. Толпа грозно загудела, будто бы заочно решив обвинить меня во всех смертных грехах.
— У-у-у н-н-н... — среди какофонии разных голосов высказался заика, точнее попытался.
Я же, дернулась в надежде хотя бы и отлепить от себя смердящую ладонь. Не получилось, потому впиваясь в его руку ногтями.
— Ха, девка-то с коготками попалась. — Только и поржал с моих попыток удерживающий меня бородач.
