Впервые в жизни Славины услышали о себе такое. Сказанное громко, при всех, оскорбительно-пренебрежительным тоном. У Ксюши глаза мгновенно наполнились слезами. Игорек сжал кулаки. Потом взял сестру за руку. Потянул к выходу.
Они были ещё слишком малы, чтобы понять весь смысл. Но интонации были понятны. Тут их немало удивила Надя. Скромная высокая девушка с длинной косой и в очках, она задвинула детей себе за спину, велев заткнуть уши. Потом сделала два шага к теткам и внятным шёпотом произнесла несколько весьма витиеватых фраз, в которых цензурными были только предлоги. Папа скромницы Нади сидел в тюрьме уже пятый раз и, посещая дочь в детдоме в перерыве между отсидками, разговаривал исключительно на этом языке.
Тётки пошли красными пятнами, и практически бегом удалились из поля зрения.
Об инциденте Надя тем же вечером рассказала Евгению Михайловичу, от себя прибавив, что ей стыдно только за то, что она быстро не нашла приличной замены всем словам, которые хотела сказать. Тот в ответ только крякнул. Похвалил, что своих защитила. И просил больше читать, если ей хочется быть в состоянии быстро, грамотно и цензурно реагировать в любой ситуации.
Тот день подтвердил правильность Ксюшиного выбора. Они заняли законное первое место, получив грамоты. И право выступать на соревнованиях в самых настоящих костюмах.
Проблему костюмов Евгений Михайлович озвучил на совете старшеклассников. Всё та же Надежда взялась за лето сшить для ребят конкурсные наряды. Зря что ли она уже три года занималась кройкой и шитьем.
Но в сентябре Игорь, увидев в фойе знакомую необъятную фигуру, наотрез отказался идти на занятия. Ксюша проследила взгляд брата. — Мы тут чемпионы, — сжала крепко его ладонь. Игорь завис на секунду, сканируя лицо сестры. Помедлил. Кивнул. И зашёл в зал.
6.
У многих ребят в детском доме родители были живы. К некоторым даже приезжали родственники. Надин отец, к примеру, очень старался бывать у дочери каждые выходные, если в этот период был на свободе. К Новиковым приезжала бабушка. Круглых сирот, таких как Славины, у которых совсем никого не осталось, было немного.
Образы родителей со временем стирались из детской памяти, подменяясь фантазиями. Каждый рассказывал о родителях, что помнил. Хорошее только, разумеется. Истории пересказывались много раз. Постепенно обрастали подробностями. Мамы в таких рассказах не пили горячительное, пекли плюшки и плели дочерям косы. А папы ездили на большой красивой машине и дарили детям игрушки.
