Мамины глаза расширились. Она ожидала, что мой день будет сильно отличаться от прошлого, но она явно не была готова к такому повороту.
— Конечно, у меня есть несколько блюд на выбор. Или ты можешь попробовать все, — сказала она ему.
Посмотрев на парня, я улыбнулась.
— Я быстро.
Он пожал плечами.
— Не спеши. Так вкусно пахнет. Вау... эти облака на потолке нарисованы?
— Да. Иди посмотри на кухонный потолок. Там еще лучше. Мои любимые, — с гордостью ответила мама.
Они прекрасно поладят. Мама могла покормить его и показать свои расписные потолки.
Это почти заставило ее внезапную ненависть ко мне обрести смысл. Почти
НЭШ
Райкер не отставал от меня. Он продолжал давить, пока я не сдался и не ехал с ним. Я знал, что это означает, что мы будем не одни. А когда миновали его дом и направились в сторону поля, я тяжело вздохнул. Это гребаная вечеринка. Я не хотел идти на эту чертову вечеринку. Еще одно напоминание о жизни, которой у меня больше никогда не будет.
— Ты же знаешь, что это последнее, чего я хочу, — сказала я ему.
— Да. Но ты все время сидишь дома, дуясь на весь мир и это не круто. Это отстой.
Я покачал головой и уставился в окно его грузовика.
— Просто позволь мне разобраться с этим по-своему. Перестань пытаться помочь мне справиться. Ты не знаешь, каково это.
Райкер ответил не сразу.
— Может, и нет, — наконец сказал он. — Я просто ненавижу, что ты сидишь там один.
— Мне нужно время.
— У тебя было достаточно времени. У тебя было все чертово лето.
Если бы я не любил его, то вышвырнул бы его задницу из этой движущейся машины. Когда доберёмся до поля, я просто пройду пешком все восемь миль до дома. Лучше, чем мириться с этим.
Кроме того, сегодня вечер понедельника. Это не обычная полевая вечеринка. В течение всего учебного года мы не устраиваем вечеринок по понедельникам. Эта вечеринка специально для меня. Они пытаются заставить меня вести себя так, как раньше. Неужели они ещё не поняли? Тот Нэш исчез. Его больше нет.
Легковые автомобили, грузовики и несколько джипов заполнили парковочные места среди деревьев. Я узнал почти все, за исключением новых, владельцы которых получили права этим летом. Я откинул голову на спинку сиденья и застонал.
— Я не хочу туда идти.
— Тебе это нужно, чтобы помнить, что это еще не конец. Мы все еще здесь. Мы все скучаем по тебе. Футбол не определяет тебя.
Разозлившись, я уставился на него.
— Футбол не определяет меня? Это все, что мы когда-либо знали. Если завтра ты не сможешь играть, что тогда?
