Вопросов слишком много, но ни на один из них нет внятного ответа.
Рон не считал себя плохим человеком, но теперь признавал тот факт, что был им. Братья видят его тем юным Роном, который против своей воли уходил из дома, мальчиком, который не виноват в том, что с ним происходило. Но посторонние люди очень скоро видят того, кем он является на самом деле. Они видят настоящего Рона. Безжалостного убийцу, без раздумий пускающего в ход оружие.
Эльдары из прошлого мира сразу разглядели в нём это. А люди там просто подсознательно чувствовали. Абсолютное равнодушие. Считал ли он когда-нибудь, скольких убил? Он даже не делил своих жертв на виды. Он даже не знает точно, сколько убил хотя бы людей.
Отнимать жизни – это его ремесло. Нет. Это его жизнь.
И пусть он не помнит, скольких убил, но точно помнит своих первых жертв. Имперская армия Второго Рейха, гренадеры, штурмующие их траншеи. Там он убил сразу массово, много людей, которые, точно так же, как он, были заложниками паршивой ситуации. Обычные солдаты, исполняющие приказ. Можно было бы рассказать про идеологию, про мотивы, толкнувшие этих людей идти убивать. Но Рон мог поклясться всеми богами, существующими и несуществующими, что каждый солдат, хотя бы сутки просуществовавший в траншеях, под интенсивным бомбово-миномётным обстрелом, за это время успел тысячу раз пожалеть о том, что когда-то что-то решил для себя и пришёл в призывной пункт.
Только вот у Рона не было даже иллюзии выбора. Его сразу, прямо в домашней пижаме, закинуло в гущу боя, где в тот момент ежесекундно умирали сотни людей. Лужа, полная истерзанных трупов – вот его призывной пункт.
Его никогда не спрашивали. И это печальнее всего.
Он креатура войны, её уродливый оскал на любую мирную жизнь. И куда бы он ни пришёл, где бы ни появился, абсолютно точно ясно – будет война. Жестокая. Может, даже с какой-то не имеющей никакого значения причиной и надуманными поводами.
Единственный способ прекратить это – прострелить себе башку из «хот-шот» лазпистолета. Но тогда он поставит под угрозу своих родных. И ведь, даже если он удалится от них, нет никаких гарантий, что с ними всё будет в порядке.
Дерьмо происходит.
Поэтому у Рона не было ответа, как лучше поступить. Никогда не было, если подумать.
Но он знал, что лучше держаться вместе, чем порознь. Братьев и сестру он терять не хотел. Хоть и сестра теперь в другом роду, но кровь у них одинаковая.
Нет, он будет с ними.
«Мы всё преодолеем», – подумал Рон.
