Граница пустыни и саванны была размытой. Участки песка встречались до самых холмов, которые оказались пологими и невысокими, покрытые пожухлой травой и редкими кустарниками.
Поднявшись на небольшой холм, мы стали свидетелем охоты двух львиц на антилопу гну. Антилопу завалили быстро, но остального прайда не было. Львицы насыщались долго, потом, оставив добычу, лениво пошли в сторону воды — небольшого озерца на расстоянии километра, возле которого паслось убежавшее ранее стадо антилоп. Быстро приблизившись к недоеденной антилопе, возле которой крутилась одинокая гиена, которая при нашем приближении с плачем ускакала на своих непропорциональных ногах, Нат приступил к делу.
Ударами тесака он отрезал несколько кусков мяса, не тронутых львицами, и мы также спешно покинули это место, не дожидаясь возвращения хозяев. Я готов был есть сырое мясо, но пришлось потерпеть, пока через час мы не нашли удобную группу деревьев, где было достаточно хвороста.
Сегодня было не до изысков, нарезанные ломти насаживались на веточке и поедались обжаренными снаружи и сырыми изнутри. Надеюсь, что не придется поносом отмечать путь по саванне, которая сменила пустыню. Решено было заночевать здесь, но это решение далось нелегко африканеру, который, несколько раз обойдя группу деревьев, пришел к выводу, что это место часто посещают носороги. Но носорогов нигде не было видно, сумерки сгустились, и идти дальше, рискуя нарваться на хищников, не было желания.
Вопреки опасениям Ната, ночь прошла спокойно, а вот утро преподнесло сюрприз. Мы ещё не развели огонь, только собрали хворост, когда остроглазый Кевин, всмотревшись в саванну, проронил только одно слово:
— Львы.
Я увидел картину, от которой мне стало плохо: впереди шел самец с густой гривой, за ним в две колонны шествовало порядка семи львиц, львят не было видно в шевелящейся траве. И шли они прямо на нас, находясь примерно в двухстах метрах.
— Я сниму льва? — это Пит, положив ствол на горизонтальную ветку, целится в сторону львов.
— Нет, стреляй в львицу, — Нат вместе с Кевином тоже начинают целиться.
— Нат, а почему в львицу, а не в льва? — шепотом спрашиваю. Словно боюсь, что нас расслышат львы.
— Лев — вожак, после его смерти прайд могут разобрать по части, львят новый самец точно убьет, чтобы у львиц появилась течка. Мы убьем одну львицу, прайд отступит и сохранится. Убьем льва — и прайд рассыплется. Ты готов, Пит?
— Готов!
— Тогда стреляй в львицу, что сразу за львом, она самая старая и вряд ли еще даст потомство.
