— Угайя!
Сам сомалиец появился чрез час и смущенно уселся в стороне, избегая смотреть мне в глаза.
— Айман, так значит, ты нашел здесь муллу?
Он подскочил от моего вопроса и залился краской под оглушительный хохот. Даже сдержанные Кевин и Пит смеялись во весь голос.
Обедали мы вместе с вождем, который поблагодарил нас за время, проведенное в племени. Учитывая, что до темноты мы много не пройдем, вождь предложил остаться на ночь. Предложение было всеми встречено с энтузиазмом. Кевин и Пит сразу ушли на охоту, мы с Натом и Айманом разошлись по своим хижинам, и через пять минут меня тискала ошалевшая Эну, не рассчитывавшая на такой подарок в виде дополнительной ночи. Вот такой «бонус от отеля», купи три ночи, четвертая бесплатно.
Пит и Кевин вернулись очень быстро, неся на жерди крупную антилопу импала, разделанную, уже без шкуры и внутренностей. Узнав, где находится шкура, вождь немедленно послал троих людей за ней и за внутренностями, если их не растащили падальщики. Шкура прибыла в целости, на внутренности уже объявились хозяева. Вечером было мясо, но по вкусу козье мне понравилось больше.
Потом была заключительная ночь любви. Впервые Эну говорила во время секса, говорила непонятно и с плачем, словно расставаясь с любимым. Может, так оно и было, кто поймет женское сердце? Я не смог, даже побывав в женском теле.
Утром Нат всех поднял чуть свет. Нам дали перекусить наши «жены» и даже в дорогу снарядили, по указанию вождя, большим тыквенный сосуд, полный мясом импалы. Тыква досталась Айману как многоженцу, а его винтовка перекочевала на мое плечо.
Тепло попрощавшись, мы двинулись в путь. Пройдя около пятисот метров, я услышал пронзительное:
— Але-е-екс!
Со стороны деревни неслась Эну. «Пожалуйста, только не проси тебя взять с собой», — взмолился я. Сам будучи без документов, тащить с собой сомалийца без документов… Надо мной посольство будет хохотать, завидя девушку в обрывках шкур. И как мне двоих потащить в Россию? Но Эну не хотела со мной, может, просто понимала, что это нереально.
Добежав до нас, она кинулась мне на грудь, а мои товарищи тактично отвернулись. Эну затараторила на своем языке. Ни слова не понимая, я молча смотрел на нее. Взяв мою руку, она положила ее себе на живот в районе пупка.
— Але-е-екс, Але-е-екс, — дважды повторила она, и я понял: она собиралась сказать мне, что так назовет ребенка, в зачатии которого она была уверена.
Эну по моим глазам догадалась, что я ее понял, и просияла. Я поцеловал ее в лоб, подтолкнул в сторону деревни и направился к ожидавшим меня друзьям. Но еще долго, оборачиваясь, я видел ее фигурку, стоявшую на пригорке, пока линия горизонта не скрыла нас друг от друга.
