— Ну как, Айман, нравится тебе делать грех? — поддел я сомалийца, не смог вспомнить слово, которым он назвал грех на своем языке. Айман вспыхнул, как рождественская елка, пряча от меня глаза.
— Угайя, Угайя, Угайя, — троекратно напутствовал я трех девушек, которые с радостными лицами накинулись на сомалийца, даже не дожидаясь моего ухода. Будет знать, как привередничать и, вообще, не пацан уже, пора делом заняться.
Уже подходя к хижине, дал указание Эну:
— Маин, маин!
Девушка метеором умчалась выполнять поручение, я же в хижине прилег дожидаться ее возвращения. Так, «агибондо» было, сейчас на очереди «маин», а потом «угайя» до утра. В принципе, отличный распорядок дня, как это говорил Нат: первые дни тяжело, а потом организм приспосабливается.
Эну вернулась с двумя лепешками, молоком и куском козьего сыра. Видимо, на нас не хотели тратить мясо, не зная нашей производительности. Не знаю, каков будет результат, но вложил я в девушку столько, что как минимум тройня должна появиться, а еще ведь два дня в запасе.
«Угайя» сегодня был более чувственный и долгий, не такой яростный и страстный, как вчера. Но, или это кислое молоко так действовало, или организм по теории Ната стал приспосабливаться к нагрузкам, сегодня я был в ударе, и первой сдалась девушка, буквально взмолившись на своем языке. Как великодушный победитель я позволил ей сдаться, так как и сам был недалек от поражения.
Третий день был зеркальным отображением двух предыдущих и его можно охарактеризовать всего тремя глаголами — угайя, маин, агибондо — расставленными в порядке убывания кратности применения.
Завтра утром заканчивалось наше сексуальное рабство, и мы, при желании, могли продолжить путь. Но, думаю, реши мы остаться, химба будут только рады. Теперь Африка у меня прочно ассоциировалась со словом «рабство»: едва ступив на ее территорию, стал рабом и даже в дикой саванне попал в рабство к очаровательной красно-медной девушке.
Ночь третьего дня была особенной. Всю инициативу на себя взяла Эну, понимая, что завтра мы можем уйти. Преданно смотря на меня нежным взглядом, она пыталась доставить максимум удовольствия, по мимике определяя моменты, наиболее приятные для меня.
Если мне дома не будет сидеться, я вернусь сюда, чтобы прожить свою жизнь с ней, мне даже хватит знания трех глаголов. Это место, где ценят мужчин и берегут их, потому что тут главное предназначение мужчины — это возможность дать потомство.
Утром Эну принесла мне поесть. Сегодня было мясо, видимо, как поощрение успешно преодолевшим дистанцию сексуального марафона. После завтрака стали подтягиваться и парни, первыми почти одновременно явились Кевин и Пит, чуть позже Нат, а Аймана все не было. Объяснив Эну, что он нужен, послал за ним Вернувшаяся девушка сказала лишь одно слово, вызвавшее взрыв хохота:
