Сегодня нас атаковала непонятная настойчивая мошкара, отделаться от которой удалось, лишь втерев сок листьев одного дурно пахнущего растения. Правда, сок, уменьшая чувствительность кожи, вызывал странное онемение. Но эту неприятность было легче перенести, чем мошкару, которая лезла в глаза, уши, нос и рот.
— Надо идти дальше, — африканер поднялся, проверил ремень винтовки, закинул ее на плечо.
Винтовка, после босых ног, была вторым проклятием этого похода. Весила она килограмма три, но после нескольких часов пути ее вес увеличивался до двадцати. Она била по бедру, цеплялась за ветки, натирала плечо.
Никогда не любил длинноствольное оружие! То ли дело пистолет, весит мало, магазин большой емкости, а убивает так же конкретно. Я было заикнулся: так ли необходимо наличие пятого ствола при всего двадцати патронах? Но африканер посмотрел на меня с такой укоризной, что мысль оставить винтовку в лесу мне показалась вселенским преступлением.
Проклиная негров, взявших в погоню за нами столько оружия, я поднялся и закинул ствол на левое плечо. Пока еще не натертое. Конечно, с левого так быстро не снимешь, придется перекладывать в правую руку, но я не собирался играть в малыша Кидда на скорострельность. Трое из нас были хорошими стрелками и всю жизнь провели с оружием, да и Айман словно сросся с винтовкой, все время гладил да целовал цевье.
Да, после лобызания рыбацких сетей на любовном поприще сомалийца был явный прогресс.
К вечеру стало ясно, что моя физическая форма далека от совершенства. Я брел, еле переставляя ноги, оступался, словно пьяный матрос на набережной после двухдневной качки.
Солнце ушло за холмы, и сразу стемнело. Заметив удобное местечко среди нескольких огромных валунов, Нат скомандовал:
— Привал!
Я буквально рухнул на землю, даже не сняв с плеча винтовки. Остальные строго по регламенту принялись за дело: Айман и Пит — собирать хворост, Кевин — искать воду, а старый африканер занялся костром.
Место для ночлега было выбрано идеально: несколько огромных валунов полукругом прикрывали подход к отвесной скале. Внутри получалась своеобразная комната метров десять в поперечнике. Если в проходе зажечь костер, можно ложиться спать даже без дозора, путь внутрь оказывался закрыт.
Айман решил повторить вчерашний эксперимент с мясом, чтобы его разогреть и есть горячим, но жира почти не осталось, и нам удалось лишь слегка согреть готовые мясные ломти.
Все тело буквально гудело от усталости. Падая на охапку веток, содранных с ближайших кустов, я с ужасом подумал, что просто не смогу встать. Но утром я, на удивление, почувствовал себя бодро. Единственной проблемой сегодня и всегда было отсутствие туалетной бумаги. Пришлось использовать аналог наших лопухов, в изобилии растущих неподалеку. Я лишь надеялся, что не наткнусь на борщевик, не хотелось бы прижечь задницу.
