Я перечисляла ему все сегодняшние провинности, награждая за каждый пункт шлепком по заднице. Конечно, все эти проступки мелочные, в обычное время даже не факт, что обратила бы на них внимание. У постороннего раба так точно. Но у Кайла ведь теперь иной статус, да и, чего скрывать, его полная покорность, граничащая с дерзостью, меня просто сводила с ума. Заставляла провоцировать еще больше, чтобы насладиться его вкусными эмоциями, которыми он буквально фонтанировал, как только прекращал зажиматься. Возможно, со временем он мне тоже надоест, как и остальные. Но, чувствую, произойдет это нескоро.
Завершила перечень вновь нежным поглаживанием по отшлепанной части тела. При этом пальцем другой руки все же скользнула внутрь него, почти не встретив сопротивления.
На моем лице блуждала довольная улыбка. Похоже, такое Кайлу нравится. Во время этой несерьезной порки-игры он дышал тяжело, под некоторые удары даже неосознанно поднимал попу чуть выше, сопровождал едва слышными стонами, в которых явно слышалось удовольствие. Пожалуй, с ним будет даже интереснее, чем я думала. Интересно, признается, если спросить напрямую или нет? Вчера он с такой уверенностью и едва ли не агрессией заявлял, что не любит боль… Пожалуй, пока не стану. Посмотрим, что будет дальше.
— И что же будем с тобой делать? — спросила деланно сокрушенно, продолжая неторопливо двигать пальцем внутри него, понемногу растягивая.
Его ответ меня интересовал не меньше, чем реакция в целом. Еще никто из рабов, с которыми проводила ночи, не вел себя настолько непредсказуемо, как он. А может, все дело в том, что никем я еще не интересовалась так сильно?
— Сначала наказать, а потом наградить, госпожа? — глухо предположил Кайл дрогнувшим голосом.
Ему явно не нравилась ситуация, да вот только его тело утверждало обратное.
— Хм… Я подумаю над этим. Но отшлепать тебя все равно стоит, очень уж дерзко себя ведешь. Считай, — промурлыкала я и принялась наносить несильные удары ладонью.
Для раба, привыкшего почти ежедневно общаться с плетью или розгами, это обычно воспринималось, как сексуальная прелюдия или же вызывало больше обиду. В случае с Кайлом эти две крайности наложились одна на одну.
Мне было наплевать на количество, приказала считать, чтобы слышать его голос, в котором сейчас отражались все его эмоции: возбуждение, стыд, досада, злость… Ух, как сладко!
Выждав немного, прибавила второй палец, продолжая шлепать. Кайл уже не зажимался так сильно и невольно пытался чуть податься в мою сторону в такт моим движениям. Растянув еще немного, ввела третий, увеличив силу шлепков. Услышала его первый стон, в котором удовольствия было все же больше, чем чего-то другого. Не сдержавшись, тихо застонала в унисон.
