Часы подсказывали, что время по русским меркам обеденное — третий час дня, но за окном явно вечерело. На небе появились особенные, холодно-фиолетовые блики с неровными краями. Они расплылись, совсем как пятна акварели на мокрой бумаге — расползались, из узких языков превращаясь в блеклые, неинтересные полосы. Ясных, направленных потоков света не было, легкого дымчатого флера тоже. Тяжелый день стремился перетечь в мрачные сумерки, потом в глухую ночь, избегая полутонов. Вчерашний обед был очень вкусным, жаль только, что не обошелся без приключений. Хочется надеяться, что сегодня удастся поесть спокойно. Потом можно будет позволить себе короткую паузу с сигаретой и кофе… И отправляться на прогулку по окрестностям, осматриваться, обдумывать план действий. В боевых и приближенных к ним условиях это называется рекогносцировкой.
За несколько минут он принял душ. К обеду постарался одеться элегантно и приметно. Возможно, в ресторане на первом этаже будут посетители. Хорошо бы познакомиться с кем-нибудь из завсегдатаев, разговориться, узнать местные новости. Пить кофе он отправится в бар, там тоже нужно будет присмотреться к аборигенам.
Большой светлый обеденный зал, стилизованный под техно-модерн начала семидесятых, был почти пуст. Внимательно изучив меню, Глеб понял, что на встречу с жителями Севра ему рассчитывать не стоит — слишком дорого для повседневных обедов в провинции. Что ж, значит ужинать придется идти в другое, более демократичное заведение вне гостиницы.
Очаровательная мулатка с фигурой Наоми Кемпбел радостно замерла возле него.
— На каком языке желаете заказывать? — вопрос прозвучал на неплохом русском. После встречи на лестнице родным языком удивить его было невозможно, тем более, во французском ресторане.
— Ваша должность предполагает знание языков? — поинтересовался Сиверов.
Девушка явно любовалась своим отражением в стеклах его очков. Она кокетливо накручивала на тонкий пальчик единственную длинную кудряшку, выпущенную из строго подобранной копны волос, поигрывала остро отточенным карандашиком.
— В последнее время у нас останавливалось много русских, и хозяин поощряет обслуживание на языке клиента. У меня была русская прабабушка, она со мной всегда по-своему говорила. Я до семи лет с ней жила, родителей только по выходным видела. Вот и научилась. Потом забыла, конечно, когда она умерла. Сейчас изнова вспоминаю. Один дед — немец, тоже могу немного. Мама, когда во Францию убежала с Кубы, кроме испанского, других языков не знала. Ну, а английский, — само собой.
