Ребенка госпитализировали сразу — в приемном отделении пульмонологического центра уже ждала бригада. В отдельной палате был распылен бронхоспазмолитик. Эффектная, миловидная докторша уверила, что послезавтра Димка сможет вернуться в санаторий, но сегодня он остается в клинике. Белье, питание, лекарства — все есть, пусть только бабушка сообщит номер страхового полиса мальчика. К счастью, предусмотрительные родители снарядили сына-астматика в поездку по всем правилам. Прямо из больничного вестибюля взрослым можно было ехать в «Асторию», но Вожена, созвонившись с сыном и невесткой, пообещала побыть в городе до выписки внука. Ключ от их квартиры у нее, естественно, был. Вот только, что с помощником? Вернуться в пансионат ему не на чем, и денег с собой нет. Одежда, как и на ней, мягко говоря, неподходящая.
— Гасан, поедемте ко мне. Я вам дам что-нибудь из вещей сына — куртку, теплый свитер, шарф… Выпьем кофе, перекусим, подумаем, как вам возвратиться назад. Я останусь в Москве до Димкиного выздоровления. А вы доберетесь на такси. Не возражаете?
Гасан возражал, он не мог ехать обратно, но и признаться в этом тоже не мог. Самым правильным, решил он, будет взять одежду, деньги на такси и бежать.
Много лет Гасан Сабитов не бывал в обычных городских квартирах с удобствами. В таких, как эта — не бывал никогда. У них с Гулей была обычная двухкомнатная хрущевка, и это считалось большой удачей. Многие ровесники еще не успели обзавестись собственным жильем и теснились с родителями либо снимали углы у частников. Мебель у Сабитовых была прочная, магазинная, естественно — разномастная. А вот бело-розовую кухню «Хозяюшка» удалось приобрести комплектом. Жена развесила занавески, теща подарила много светлой посуды в бледно-лиловые цветочки. По краю каждой чашечки-тарелочки вилась тонкая золотая змейка. Лиля любила чертить по ней пальчиком, а свою порцию супа отмеряла, приложив к змейке черенок ложки. Дочка была изобретательной — для молочного супа черенок прикладывался самой широкой частью к самому низкому изгибу, а для борща — наоборот. Гуля прощала ей эти хитрости — ну не любит ребенок молочного, что ж тут поделаешь!
В зале были два неизменных ковра — на стене над спинкой дивана, и на полу. Никому не приходило в голову, что в выборе мебели, устройстве интерьера можно руководствоваться, например, советами дизайнера.
Квартира его невольной спасительницы, которая таковой себя не считала, была роскошной и непривычной, как из заграничных кинофильмов. Чтобы поставить автомобиль у дома, Вожена предъявила охраннику специальную карточку. Входная дверь в подъезд открывалась при помощи электронного ключа-таблетки, внутри была еще одна — с кодом. Вход в квартиру напоминал вход в бункер — бронированная дверь, металлические косяки. От кого они так запираются и отгораживаются, эти благополучные москвичи? Не от таких ли, как он, потерявших все и всех? От лохматых, до глаз заросших седой щетиной, не имеющих ни дома, ни земли для его постройки, ни детей, которым этот дом перейдет по наследству. Теперь московские домушники должны быть еще и медвежатниками — без фомки или взрывного устройства за такую дверь не проникнешь…
