Оказалось, что быть по-настоящему верным любви может только Бела. И любви к первой и единственной женщине, и к полуродному нездоровому брату. Он никак не отреагировал ни на скорое повторное замужество Каролины, ни на отцовское нежелание жить без секса. Старый Шандор научился знакомиться в Интернете, и каждый вечер приводил домой новую жертву. Его злила лояльность Белы к мельканию в доме нелепых, несчастных женщин, умение сына искренне горевать о потере близкого человека, посвящать памяти умершего малыша дни работы и ночи размышлений. Он так не умел. И это мучило и злило.
Шандор из гордости не интересовался, куда и с кем уехала Каролина, но, по странному стечению обстоятельств, отбыл туда же. Его взяла в мужья молодящаяся старушка француженка, свято верящая, что любви все возрасты покорны. Бела остался совсем один и с головой ушел в науку.
Встретив боевой отряд, мчащийся к пансионату, Глеб позволил себе расслабиться и вообще ни о чем не думать, сосредоточившись на равномерном движении. Свою работу он сделал, людям Потапчука открыл зеленый коридор. Но ни радости, ни морального удовлетворения секретный агент по кличке Слепой не испытывал. Он просто выполнил очередное задание — какие тут могут быть чувства?
Колючий, мокрый лес вдоль обочин изредка расступался, словно приоткрывал занавес, картина за которым была столь же унылой и блеклой. Темно-серые безбрежные поля сливались со светло-серым низким небом.
Темнело рано, задолго до вечернего часа пик. Сиверов оставил служебную машину на условленной парковке, куда уже перегнали его «фольксваген». Он с удовольствием подумал о купленных заранее янтарных безделушках для своих девочек и решил купить еще цветы и конфеты.
Ирины дома не было — он почувствовал это уже на пороге. Аня тихо вышла ему навстречу. Это было совсем на нее не похоже. Дочь всегда шумно радовалась возвращению отца. Аня, взрослея, старалась быть солидной, но в первые минуты встречи позволяла себе визжать, копошиться в сумке, хватать отца за свитер и тащить на кухню. Он всегда охотно подчинялся. На этот раз все было иначе. Аня, бледная, с красными глазами, прислонилась к дверному косяку, словно не имела сил стоять сама.
— Где мама, почему ты одна? — Сиверов чувствовал, что с женой ничего плохого не случилось, произошло какое-то недоразумение, и сейчас все выяснится.
Аня промямлила:
— Тетю Таню пошла хоронить.
— Какую тетю? — спрашивая, он уже вспомнил, что у жены есть, или, получается, была, подруга Татьяна.
