Воззвание к жизни | страница 39
Разве не заслуживает особого внимания тот факт, что современный феминизм (по меньшей мере, в его интеллектуальном западном варианте) чаще всего поднимает на щит идеи освобождения лишь ради создания трибуны, с которой женщины могут хвалиться долгожданным получением наиболее презренных мужских преимуществ? Таких преимуществ, как право занимать политические посты, управлять предприятиями, служить в армии и полиции, словом, подниматься всё выше по карьерной лестнице, опускаясь всё ниже в трущобы бесчеловечности.
Стремление к закреплённым за мужчинами отчуждающим благам приобретает ещё более разрушительный и извращённый характер, если учесть, что рука об руку с ним ведётся борьба против жестокости, изнасилований и унижения. На этом же поле разворачивается кампания поддержки иранок, рожавских воительниц>19, тысяч принудительно выданных замуж женщин, попавших в домашнее и сексуальное рабство, униженных патриархальным режимом, свирепствующим в мире.
Хавьер де Рыба. Постер «Рожавская революция»
Антагонистическая и одновременно вступающая в сговор пара «феминизм – маскулизм» вписывается в ряд экзистенциальных идеологий, строящихся на расколотом мышлении, спектакле и искажении жизни. Феминизм, нацеленный на мужские права, порождён одним из кульбитов радикализма – искажённой формы радикальности.
Линия отстаивания женских прав во Франции прослеживается от куртуазных течений XII и XIII веков до множившихся в период Великой французской революции идей, проходя сквозь период Ренессанса, в который многие мыслители-гуманисты (к примеру, Гийом Постель>20 или Монтень) писали о важной роли женщины. Гильотинированная Робеспьером Олимпия де 1уж>21 и доведённая до самоубийства непониманием и презрением со стороны современников Клэр Демар>22 пытались пробудить человеческое сознание и заслуживают гораздо большего, чем места в светском пантеоне феминизма.
Быть человеком – значит отказаться от любой формы власти. Свобода несовместима ни с патриархатом, ни с матриархатом, способным лишь заменить один вид тирании другим.
Возобновлённый союз со всем живым способен вернуть женщине то достойное положение, которым она, вероятно, обладала до установления патриархата и в период крито-микенской цивилизации. Это высокое положение женщины, следы которого мы можем наблюдать в оказываемых ей галантных знаках внимания, не основано на власти – оно акратично. Её сила – в умении откликаться на зов мира. Женщина тесно связана с природой не только естественной тягой к удовольствию, но и чувственным интеллектом, который редко оказывается доступен самцу, закованному цепями интеллектуальности, унаследованной от векового деспотизма.
