К чёрту пустословие метафизики, так долго окутывавшей тайной богатство опыта, из которого мы происходим и которому принадлежим! И если человеческое существо – всего лишь одна из частиц неустанно меняющейся жизни, то наибольший для нас интерес представляет то необыкновенное преимущество, что в плавильном котле вселенной было даровано именно нашему роду.
Мы напрямую связаны с развивающейся повсюду жизненной силой. Нам дана способность созидания самих себя и изменения мира, мы подобны самой жизни, которую превращение творческого потенциала в рабочую силу вскоре низведёт до уровня чудовищной карикатуры, внеземной сущности, бога, пожирающего жертвуемую ему мужчинами и женщинами энергию.
Подчиняясь весьма сомнительному выбору, наши предки запустили злосчастный процесс (несмотря на его фундаментальность, находятся и другие примеры саморазрушительного направления мысли: расщепление атома представляется схожим явлением). Они сменили общество, развивавшееся в единстве с природой, на преступную экономическую систему насилия и грабежа, извращающую земную и человеческую природу. Поносить и клеймить их позором бессмысленно, это лишь втянет нас в бесконечный спор с теми апологетами патриархального строя – от Гильгамеша до историков и археологов – что уверенно утверждают: возникновение земледелия и торговли «даровало» наиболее надёжную гарантию всеобщего благосостояния.
И мы всё ещё тоскуем по неизведанным землям, которые нам так и не хватило решимости открыть.
Восхваление и поиск пределов повстанческого гнева
Рабскому мышлению принадлежит пестуемая и передаваемая из поколения в поколение идея о том, что мы никогда не сможем освободить землю от цепей, превративших прекрасный сад в тюрьму.
Объявить о том, что мы не желаем ни жить на коленях, ни умирать стоя – разве это не станет решением, дающим шанс прорваться хлещущей силе, уничтожающей врагов природы и человеческой жизни?
Гнев и негодование переполняют нас. Нет ни одной улицы, ни одной гостиной, города или деревни, где они бы не скапливались, безумно желая хлынуть, взвиться до неба яркой вспышкой, выплеснуться. Каждый день рыночная экономическая система убивает тысячи мужчин и женщин. Превращённые в источник дохода морские берега усеяны трупами, напоминающими о погибших в попытке бегства от нищеты и войны мигрантах. Но рынок – не цунами и не природная катастрофа. Это огромный механизм, и мы отказываемся быть его послушными шестерёнками.
