Оживленный тон сошел на нет, наполнившись, горечью и страхом. Страхом, за наши жизни. Я это чувствовала.
— Сколько у нас времени?
— Около получаса. Как ранее свидетельствовали выжившие очевидцы. Если, разумеется, их показаниям можно доверять.
Спустя четверть часа мы были на месте. Спешили, как могли, используя передвижной мобиль, поэтому застали момент, когда черный цветок, прекрасный в своей чуждости этому миру начал расцветать, чтобы расширить пространство и приоткрыть двери.
— Сейчас нам не поможет оружие. И боевые маги здесь бессильны. Вспомните, чему я вас учил на дополнительных занятиях, — магистр обернулся к нам с застывшей улыбкой. Его развевающиеся на ветру волосы оказались покрыты инеем. Я не сразу поняла, что в воздухе искрятся снежинки. Да и все пространство вокруг цветка пропитывал жуткий холод.
— Помнишь, Толивер, как в детстве ты пугал меня той зеленой жирной гадиной, сидящей на листке клавера? — поймав удивленный взгляд брата, Мет пояснил, — просто захотелось, чтобы ты знал, как меня это бесило.
— Я знал, поэтому и делал, — бросил Толивер, потом, подумав секунду, добавил, — прости!
— Да ладно, — пожал плечами Мет и, отойдя от брата на нужное для ритуала расстояние, приготовился. Мы все заняли свои места, образовывая полукруг позади учителя, и делясь с ним своей силой. Он же, используя кристаллы-накопители, аккумулировал ее, направляя в цветок, чтобы предотвратить его полное раскрытие.
Ледяной ветер бросал в лицо жалящие снежинки, пробирал до костей. Да и страх не добавлял уверенности в собственных силах. Впервые мы столкнулись с тем, чему не находили объяснений, с тем, против чего нас бороться не учили. В какой-то момент почувствовала присутствие своих телохранителей и давящее ощущение, которое мы все испытывали, немного отступило, равномерно распределяясь на восьмерых. А после…
Цветок резко увеличился и раскрылся, явив нашим ошеломленным взглядам равнину, с чахлыми кустарниками, светилом, идущим на закат и солдатами, в боевом снаряжении, ждавшими, когда проход расширится настолько, чтобы пересечь разделявшую нас невидимую грань. Края перехода сияли чернотой, дыхание в воздухе превращалось в пар.
Ближе к переходу стояли три фигуры, затянутые в броню. Один из трех, высокий и мощный выступил немного вперед, и я смогла увидеть наброшенный на лицо капюшон, серый плащ и перчатки.
Между нами, прямо из потрескавшейся почвы торчал металлический продолговатый брус, от которого исходили эманации страха, отчаяния и безысходности.
