Тимми дышал тихо, глубоко и ровно. На слух как спящий, только он лежал с открытыми глазами и не отрываясь смотрел в потолок. Ее кожа остыла, пот почти высох. В воздухе над ними жужжала муха, серой точкой вычерчивала неровный путь, кружилась, уворачиваясь от несуществующей опасности. Лидия направила на муху указательный и средний палец, отогнула большой и издала тихое мультяшное «пфф». Насекомое продолжило полет, безучастное к этой маленькой жестокости. Лидия повернула голову к Тимми. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Он лежал неподвижно, и даже тепло оргазма не прогнало напряжение из его тела. Он не был красивым мальчиком. Ему не стать и красивым мужчиной.
Однажды, подумала она, я его потеряю. Он уйдет по какому-нибудь делу и уже никогда не вернется. И я даже не узнаю, что с ним случилось. Она ощупала эту мысль, как кончиком языка ощупывают больную десну на месте выбитого зуба. Думать об этом было больно, очень больно, но пока ничего не случилось, эту боль Лидия могла и потерпеть. Лучше уж подготовиться заранее. Думай о грядущей потере, чтобы быть готовым, когда она придет.
Тимми, даже не повернув головы, скосил на нее глаза. Отсутствующее выражение на его лице не изменилось на на йоту. Лидия лениво, томно улыбнулась.
— О чем думаешь? — спросила она.
Он промолчал.
Катастрофа разразилась через четыре дня. Тихо, почти с военной четкостью, город заключил договор со службами «Звездной Спирали». Со всего мира небольшими группами прибывали солдаты и проходили инструктаж. План по уничтожению орудующих в Балтиморе преступных сетей решили озвучить по прибытию всех отрядов, или по крайней мере, первой волны. Самодовольные правительственные умы рьяно восхваляли идею застать местный криминал врасплох. Используя элемент внезапности, силы безопасности смогут вывести из строя схемы управления, разрушить связь, низложить преступную власть и водворить наконец в городе мир и торжество закона. В это замечательное рассуждение закралось несколько непроверенных положений, каковые так и остались непроверенными, и личную броню и средства подавления распределяли в блаженной уверенности, что прибытие живой силы останется неожиданным.
Фактически же то, что Лидия и Бертон знали по опыту, очень многие чувствовали инстинктивно. Повсюду, на улицах и в переулках, на крышах и за запертыми дверьми, постоянно висело беспокойство. Город понимал — что-то надвигается. Неожиданностью могли стать разве что мелкие детали.
