Нет. Она не должна была думать о нем.
— Ты еще милее в свете утра, — он остановился рядом с ней. — Я ощущал, что ты из тех, кто встает с солнцем.
— А я думала, что ты из тех, кто долго спит.
— Я? — Хаганэ упер другую руку в бедро. — Нет, — он склонился, хитро улыбаясь. — Но я польщен, что ты думала обо мне, пока мы были порознь. Ты уже в меня влюбилась.
— Я уже говорила. Не заинтересована, — она повернулась к нему. — Я хотела еще раз поблагодарить тебя за то, что ты заступился за меня. Ты не был обязан.
— Мне не нравится, когда кого-то оскорбляют без причины. Тоджиро вел себя ужасно, — его голос стал напряженным, улыбка пропала. — Он был заместителем Садахиге, отца Тамы. Вряд ли он простил Таму за изменение порядка, так сказать. А потом он потерял место из-за Акито. Но не важно.
Это объясняло его поведение прошлой ночью. И то, что он не доверял Саитаме…
— Кстати о Назэ. Мне нужно с ним поговорить. Где его можно найти в это время?
— В его покоях, но он оторвет тебе руку, если я тебя туда приведу. Он не пускает в свое пространство.
Это не удивляло.
— Как мне его увидеть?
— Думаю, — он потер подбородок, — он ушел с прошлой ночи. Вряд ли уже вернулся. Но я могу сообщить Тасо, что ты его ищешь — он из отряда Акито.
— Спасибо.
— Конечно, — его улыбка вернулась, глаза блестели на солнце. — Ты сегодня чудесно выглядишь.
Она пожала плечами, игнорируя трепет в груди.
— Странно, но мне лучше, чем за месяцы.
— Я рад. Уверен, было тяжело без места, которое можно звать домом.
Эма подняла голову, их взгляды пересеклись. Приятный запах летнего поля, травы и дождя окутал ее. Его запах.
— Да, — она сглотнула ком в горле, узнала раздражающий трепет в груди.
Эма заставила себя смотреть на небо, пока ее сердце воевало с разумом. Конечно, ее могли привлекать другие мужчины. Рё не был концом всего. Но не было времени на такие утехи.
Она не могла позволить себе оступиться.
Его ладонь задела ее руку, теплые пальцы погладили ладонь. Эма напряглась и повернулась к нему. Но его добрая улыбка стерла ее слова. Почему он улыбался так в неясные времена?
На что он надеялся?
— Так хорошо?
— Могу спросить о том же?
— Я бы осыпал тебя всеми видами нежностей, если бы ты позволила.
Эма покачала головой, лицо пылало.
— И что сказал бы твой командир? Или тебе приказали соблазнить меня?
Он усмехнулся.
— Приказ моего сердца.
Она со стоном прижала пальцы к виску.
— Ты не сдаешься, да?
— Никогда, — его улыбка пропала, он вытянул руки над головой. — Ты держалась дольше многих. Я впечатлен, — он стал задумчивым, потирал челюсть. — Если подумать, я еще не встречала женщину, которая могла бы так сопротивляться моему очарованию, как ты. Ты мне нравишься. Но если ты хочешь, чтобы я отступил, только скажи.
