3. То, что мы делаем сами!
Сумка и туфли полетели в траву через высокий забор из светлого камня. Аяна спрыгнула вслед за ними. Она подобрала подол, рванув его так, что швы затрещали, и сунула ноги в туфли.
Ташта шёл за её причмокиванием, его копыта тихо перестукивали по утоптанной пыльной тропке за забором.
– Здравствуй, – сказал Томилл. – Твой брат опять оставил...
– Да! – крикнула Аяна. – Оставил! Как всегда! Каждый клятый день ты задаёшь мне этот вопрос, ты, онса влек!
Томилл отшатнулся, попятился и сложил руки на груди.
– Эй, эй, – сказал он. – Спокойно. Ты не выспалась, что ли? И что у тебя с голосом?
Она шагнула к нему, вцепляясь в борта серой холщовой безрукавки.
– Это потому... что я... ору, – сквозь зубы процедила она, отдельными рывками встряхивая его так, что его голова колыхалась, как полотняный мешок с нарисованными глазами у пугала, которое отец нёс как-то раз на плече, чтобы установить на поле с подсолнухами. – Это потому, что я ору, хотя женщины... у вас... не орут! И я буду орать, пока этого хочу, ты понял? Ты... Понял?..
Ей вдруг показалось, что он сейчас заплачет. Она выпустила его безрукавку и закрыла пылающее, свирепое багровое лицо ладонями.
– Прости... Прости! – испуганно, торопливо проговорила она. – Прости меня!
Она бежала в дом. Илойте с Лертом провожали её взглядом, потом с ужасом переглянулись.
Аяна поднялась наверх. Гелиэр беспокойно встала ей навстречу из столовой женской половины.
– Почему ты здесь? – спросила она. – Отец...
– Потому что! – ответила Аяна, проходя мимо и взлетающим взмахом захлопывая за собой дверь комнаты Гелиэр.
Она швырнула сумку на кресло и села к зеркалу, закрывая лицо руками.
– Аяна, что у тебя с голосом? – Гелиэр влетела в комнату, на ходу теряя мягкие домашние туфельки. – Что с тобой? Почему ты пришла? Отец дал тебе выходной!
Аяна подняла голову и посмотрела на неё.
– Сегодня двадцать восьмое.
Гелиэр схватилась за горло.
– Прошу, не напоминай! – воскликнула она сдавленно. – Не надо!
– Твой отец тут? – мрачно спросила Аяна.
– Да. Да, а что?
– Мне надо кое о чём с ним поболтать. Совсем недолго. – Аяна направилась к двери, но Гелиэр ринулась наперерез.
– Нет! Нет! Он рассчитает тебя!
– Он не может меня рассчитать, – сказала Аяна, мягко отстраняя её руки. – Я подписала договор, и он тоже. Убери руки, кирья. Ты слишком близко. Сейчас не надо.
Гелиэр торопливо шагнула было за ней по коридору, но в последний момент попятилась в комнату и дёрнула несколько раз шнур звонка, почти отрывая.
