– Не-а.
– А как было у тебя? – удивился он.
– Я вспыхнула.
– А я чувствую каждую весну. Как она подкрадывается, чтобы пленить моё сердце, а потом оставить меня, разбитого, опустошённого, под палящим летним солнцем, которое обожжёт плоть с моих истерзанных костей и оставит догнивать под осенними дождями. В прохладе зимы мои едва ли не смертельные раны чудом затягиваются, и опять весна поджидает меня, чтобы терзать снова.
– Харвилл, ты слишком много читал арнайских стихов.
– Ну, я же должен опираться на что-то, чтобы писать свои пьесы. Вдохновение – тонкая штука. Сегодня оно есть, завтра – фьюить! – и нет его. Вот уйдёшь ты от нас в Ордалле, и мне придётся писать что-то другое вместо «капойо Лаис». А ещё мы же не можем год за годом ездить с одним и тем же набором пьес, правда?
Они шли по мощёной улице мимо зажигавшихся окон. Остро пахло рисом с овощами, но не таким, как готовили в Фадо. Здесь в него добавляли какие-то другие травы, и Аяна повела носом.
– Ты хочешь есть? – спросил Харвилл, и Аяна кивнула.
– Очень аппетитно пахнет, – сказала она. – Я ещё и джем вспомнила. А ещё мороженое...
– Может, лучше поедим в постоялом дворе? На набережной дороговато. Хотя тут просто дивно готовят голубей.
– Ну мы же копили. И те шесть серебряных за неудачную попытку украсть Ташту...
– Прости, я тогда не сказал тебе. В общем, тот парень...
– Мне сказали.
– Я очень надеюсь, что он однажды нарвётся на настоящих разбойников.
Аяна остановилась и нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что они действительно встречаются? Прямо вот так? На пути?
– Ну, не так часто, как в пьесах, где на каждом шагу тебя то крадут и сажают в плен, то грабят, то ещё что-то. В жизни всё не так насыщено подобными событиями. И уж тем более бандиты не сидят годами на одной горе, устроив там бандитское логово. Такое быстро пресекается местным киром или даже просто самими местными жителями. Но, в любом случае, у нас всегда наготове оружие.
– Какое? Где?
– Ножи на поясах и клинки в углу фургона. – Он отогнул полу длинной куртки и показал пояс с ножом, спрятанным в складках рубашки. – Аяна, ты за всё это время не увидела в фургоне наши клинки?!
– Я думала, они поддельные. Я немного вытянула один из ножен, но не разглядывала.
– Ты шутишь? Поддельные клинки?
– Ну, я не сталкивалась никогда... Я видела, как человек бьёт ножом, и один раз зашивала рану от ножа. Я видела ножны на боку стражников в Фадо, но они были короче. У меня есть нож, совсем маленький, – показала она размер на ладони. – Я срезала им лечебные травы в долине. А у моего мужа не было с собой оружия.
