Он улыбнулся так широко, что она не сдержалась и тоже улыбнулась.
– Тогда я помою. Воло, не надо кривиться. Я помою и за тобой тоже. Ох! Почему оно пенится? – он еле сдерживался, чтобы не отбросить от себя мочалку из мыльной травы, которую схватил.
– Так и должно быть. Мыльная трава отмывает жир, потому что в ней много щёлочи, а пенится, потому что в её почках есть некоторое количество масла.
– Понятно... То есть, откуда ты это знаешь? – изумился Конда.
– Моя сестра варит мыло, а тётка знает травы. А ещё нас учат на занятиях в учебном дворе, – пожала она плечами и тут же обернулась, заслышав шаги, и радостно улыбнулась.
К очагу шли мама с отцом, Мара, Аремо, Сола, Сэл и малыши. Конда отложил тарелку на каменную плиту, куда складывали грязную посуду, вытер руки тряпкой и встал рядом с Воло.
Аяна со всех ног бежала к маме, и Рафу прыгал вокруг них, пока они обнимались.
– Мама! – Аяна уткнулась носом в мягкое мамино плечо, в знакомый и родной запах купресы. – Где ты была?
– Всё хорошо, солнышко. Просто я теперь олем и должна участвовать везде и во всём. Я рассудила, что с нашими гостями могу побеседовать и вечером, а сначала лучше обойти знакомых и помочь арем Тоссу успокоить тех, кто особенно переживает. На западном краю деревни поговаривают, что Аяна встретила и привела в деревню злых морских духов, которые огнём свечи приманивают красавиц и похищают их сердце. Что-то мне это напоминает. Аяна, ты об этом что-то знаешь?
– Ани пела эту песню...
– Я так и подумала. На странице рядом с картинкой. «Птицей морской обернусь...»
Она шла к очагу, плавно покачивая полными бёдрами, и весь мир снова вертелся в потоке вокруг неё: дети, Рафу, отец и Мара с Аремо, и даже Сола. Аяна почувствовала, как это движение подхватывает, наконец, и её, и ощутила долгожданный блаженный уют родного дома.
Воло и Конда вежливо поклонились маме.
– Здравствуйте. Надеюсь, этот день был вам на благо. Меня зовут Лали... Олем Лали, – улыбнулась она. – Я недавно стала олем и только привыкаю так говорить о себе. Приветствую вас в моём дворе.
Она стояла, ладная, высокая, статная, в своём длинном утепленном кафтане, который надевала в особые дни. Его подол был расшит травами и цветами, из которых на бледно-голубом фоне поднимались изумрудные стрекозы. Манжеты рубашки, виднеющиеся из рукавов кафтана, были украшены мелкими зелеными бусинами, которые заиграли в отблесках светильников, когда она подняла руку в приветственном жесте. Все остальные стояли вокруг неё, но немного поодаль, и уважительно помалкивали.
