– Купальня у нас небольшая, но благодаря этому тут тепло. Здесь у стен деревянные сиденья, их можно откинуть, если потянуть вот так, – она показала. – Если вдруг петли начинают скрипеть, обязательно берите бутыль с маслом вот тут, в углу, и сразу смазывайте. Рядом комната деда Баруфа, он терпеть не может этот звук. Он будет долго браниться через дверь, если услышит. В колодце – тёплая вода.
Она достала ведро и дала им потрогать воду. Восторг на их лицах показался ей крайне забавным, и она рассмеялась.
– Конда дал мне слово рассказать, как всё устроено у вас дома, поэтому я не буду пока настаивать. Но помни, Конда, что я изнываю от любопытства.
– Хорошо, кирья, я буду иметь это в виду, – улыбнулся он.
– Вот тут, в середине, в полу решётка. Вода обычно сама утекает сквозь неё, но если вдруг расплескается слишком далеко, надо взять вон ту швабру и подогнать её к решётке. Это нужно делать, чтобы в купальне было сухо, и на стенах не появлялась плесень. Мы знаем тут всё на ощупь, но вы лучше зажигайте весь свет, чтобы лучше было видно. Пол не скользкий, но если мыло попадает на него, то можно и поскользнуться. Ну, в общем, здесь всё. Нужник вам показать?
– Нет-нет, – поспешил отказаться Конда. – Мы справимся сами. Там ведь, – всё-таки спросил он осторожно, – устроено...
– Там крупная решётка в полу. И поручни. Для удобства. Воду можно взять в купальне.
– Понял. Прости, кирья...
– Всё хорошо, – хихикнула Аяна. – Вот тут, рядом с купальней, шкаф для полотенец. Летом мы храним их в комнатах, там быстрее высыхают. Но зимой удобнее здесь. Думаю, еда согрелась, мы можем идти к очагу.
– Подожди, кирья Аяна. Наши сундуки остались снаружи. Покажи мне, где этот ваш очаг, мы отнесём сундуки вниз и придём, – сказал Воло.
Она провела их по лестнице и показала Воло на очаг. Он кивнул, и они с Кондой по очереди помогли друг другу оттащить вниз сундуки.
– Скоро мы станем пользоваться другим очагом, в закрытой комнате, – сказала Аяна, когда они, отдуваясь, подошли к ней. – Но нам предстоит всю зиму провести очень близко друг к другу, поэтому мы стараемся отодвинуть этот день.
– Перегородки, – вспомнил Воло. – Понимаю.
– Да. Воло, ты будешь кашу с рыбой или похлёбку?
– Можно мне ещё тарелку? – спросил Конда. – И лепёшку. Я голодный.
– Мне то же, что и ему, пожалуйста, – сказал Воло, гладя по голове Ошу, которая подошла, виляя хвостом, на запах еды.
Аяна налила две тарелки разогретой похлёбки и поставила на стол, пододвинула к ним корзинку с лепёшками, накрытую тряпицей, и дала ложки. Она наткнулась на хмурый взгляд Воло и сама было нахмурилась непонимающе, но увидела отца, который шёл через двор.
