Тут через перила свесился Алгар и громко, заливисто свистнул. Коде резко повернулся в сторону Тили, но она сладко спала под его одеялами.
– Да, у них там, конечно, та ещё вонь, – сказал Алгар, дождавшись, когда лодка подйдёт к трапу и спрыгивая в неё. – Я передал им пару горшков с кашей, которую наши взяли в дорогу. После еды они весьма повеселели, и их старшие дали команду хотя бы немного отмыть... всё, что там воняет. Я помогал им, и, кажется, я тоже теперь воняю. Оботрусь хотя бы мокрым полотенцем.
– Давай я пока постираю твою рубашку, – сказала Аяна. – Наденешь запасную.
– Ты уже второй раз стираешь эту рубашку, – улыбнулся Алгар. – Спасибо.
Он ухватил рубаху на спине, в одно движение стащил через голову, скомкал и кинул ей.
– Зажми нос, когда будешь её намыливать.
– Коде, можно я возьму мыло в сумке Тили? – спросила Аяна.
– А почему ты спрашиваешь его? – Тили сонно зевнула и весело наморщила нос. – Он, конечно, помогает мне её опустошать, особенно когда там медовые лепёшки, но мылом он точно не заведует.
Коде немного смутился, как всегда, когда речь шла о его слабости к сладкому. Если шутки про его рост он охотно поддерживал и сам над ними смеялся, то от упоминания его любви к медовым пряникам или коврижкам его охватывала необъяснимая неловкость.
– Коде, прости. Я испеку тебе пирог с яблоками, когда вернёмся. Я не хотела тебя обидеть, – сказала Тили. – Айи, ты можешь взять мыло, и ещё возьми тот брусок, который сделала Нэни, и намажь руки после стирки. Он мне здорово помог, кожа перестала шелушиться.
– Спасибо, – кивнула Аяна. – Так и сделаю.
Она постирала рубашку за бортом, время от времени поднося к носу и проверяя, ушёл ли запах. Мыло для Тили тоже варила Нэни, оно немного пахло хвоей и лесными розовыми ягодами.
– Алгар, когда она высохнет, ты будешь пахнуть, как лесная полянка, – сказала она, отжимая рубаху и поворачиваясь к нему.
– Я согласен пахнуть чем угодно, только не тем, что там у них на корабле. За свои девятнадцать лет я не ощущал более жуткого запаха.
Он вытер волосы полотенцем, взъерошив их, и стоял молча, нахмурившись.
– Что? Что, Алгар?
– Ничего.
– Почему у тебя такое лицо? – допытывалась Аяна.
– Просто... Айи, мне показалось, что там пахнет... какой-то... предопределённостью. Или даже смертью. Знаешь, как когда нам читают сказания, и ты уже чувствуешь, что в конце случится что-то страшное, непоправимое и неминуемое.
Коде и Аяна как по команде перевели взгляд с него на борт корабля, с которым они шли вровень.
