– Кто это?
– Вдова молодая, из Клювастых Крыс. Она постоянно меня едой какой-нибудь угощает. Мы разговорились. Вода всё выспрашивала, как владыка с нами себя ведет. Я говорю: никак. Не замечает даже. И своим трогать не велит…
– Ты к чему это всё? – оборвал девушку раздраженный голос.
– К тому, что она тоже многое говорила. Им нравится новый правитель, брат! Понимаешь, нравится! Говорит: он щедрый. Работы – много, за всё платит. Говорит: что пришел мстить за нашего отца, а грабить не стал. Ее брат наш стобой дом от нападавших защищал, самолично руку на воинов владыки поднял – а его не казнили! Домой на ночь отпускают, а скоро совсем свободу вернут. Говорит: даже нас с тобой Сухая Рука пожалел…
– Заткнись! – хлесткий звук пощечины оборвал тихую речь. – Может, еще поблагодарить Недоноска за это?! Ноги ему целовать?
– Нет, брат… Прости!.. Это не я, это Ледяной Воды слова… Но… Ты же видишь… Им всем плевать на нас. На то, что убили отца нашего… Не нужно им, чтобы ты их спасал. А наш род весь угнали…
В темной комнате повисла тягостная тишина.
– Давай сбежим, Ийохали!
– Куда?!
– Куда угодно! На Великой еще много свободных четлан – неужели они не приютят нас? Неужели никто не постоит за честь великого вождя Иттануаки?
– Но мы в плену! Нам за пределы Аграбы запрещено выходить.
– Да брось! Ходим, где хочется! За мной еще наблюдают, а за тобой вообще присмотра нет! Когда Недоносок со своими бандитами ушел в горы, я спокойно в Излучное ходил. В крайнем случае, сможем ночью убежать…
– Через дом Сухой Руки? – ахнула девушка. – Там же Серый, у него чутье звериное…
– Да я эту крышу кривую несколькими ударами разломаю! Уйдем тихо и незаметно, стену еще не достроили, а, если что – можно и через горы. Есть тропочки. Пойдем, сестра!
– Но мама… Она уже вторую луну не встает. Мама ведь никуда не уйдет. А, если мы уйдем, а владыка ее за это прибьет?
– Старую женщину? Да ну!
– Ты же сам говоришь: он Недоносок. Проклятый. Ему зло творить в радость.
– Да нет… Раз до сих пор не убил, значит, зачем-то мы ему нужны… Да не убьет!
– Не знаю, зачем мы нужны Сухой Руке. А вот я маме нужна. Может, и не убьет, но кормить ее не станет, убирать за ней не будет. Как она без меня?
Долгая тишина.
– Шикальиеци… Ты беги один. Беги в Черное Урочище, хотя бы: наш отец дружил с их имачатой. Тебе здесь и впрямь оставаться опасно. Погубишь ты себя.
– А вы?
– А что мы? Ты же сам говоришь, не убьет нас Сухая Рука.
– А жить как будете?
