Когда я, в конце концов, всё же нахожу свет и прихожу в себя, моё тело болит и ноет.
Я знаю, что она оставляет меня наедине с этим парнем.
Знаю, что он плохой человек. Что ему нравится причинять боль детям.
Когда ваше детство проходит рядом с матерью вроде нашей, вы познаёте все плохие вещи этого мира намного раньше, чем должны.
Когда ваше детство проходит рядом с матерью вроде нашей, вы понимаете, что они не остаются за дверью вашего дома.
В последний визит этого нового бойфренда, я не мог ходить целую неделю, из-за чего пропустил тренировки по бейсболу. Я не позволю вновь отнять их у меня, ведь это единственное, чем я искренне наслаждаюсь.
Прежде чем мама успела поднести иглу к моей руке, я вырвал её и всадил в шею женщины. Ахнув, отступив назад, она споткнулась, вытаскивая кусок металла из своего горла и роняя его на пол.
Я осознаю, что, вернувшись из темноты, в которую утянула её игла, мама разозлится — но, в отличие от прикосновений её нового парня, с побоями я смогу справиться.
Сорвавшись с места, я со всех ног бегу вверх по лестнице, минуя ужасного человека.
Сердце гулко стучит в груди.
От осознания, что он идёт за мной — у меня на лбу проступила испарина и дрожат руки. Я слышал, что он пустился в погоню. Слышал его рык и тяжелую поступь, пока он искал меня.
Затаившись, я старался дышать как можно тише, чтобы мужчина не догадался, где я спрятался.
Да-дум… Да-дум… Да-дум…
Стоило увидеть, как носок его ботинка опустился на последнюю ступеньку, я, сглотнув, изо всех сил ударяю его из-за угла своей небольшой битой. Она опускается прямиком ему в лицо.
Вытянув руки, мой противник пытается схватиться за стену, но не может — слишком поздно. Он заваливается назад, падая навзничь.
Да-дум… Да-дум… Да-дум…
Каждый его шаг глухим стуком разносится по коридору, от чего сердце в моей груди подпрыгнуло, а в животе запорхали бабочки.
Когда мужчина приземлился на пол, раздался странный хруст. Его шея изогнулась под неестественным углом, а широко раскрытые глаза, застыв, смотрели на меня в упор.
Больше он никогда не причинит мне боль.
— Эвик? — раздался от двери тонкий голосок Эбони.
Опустив свою биту, я подхватил малышку на руки, унося её обратно в комнату. Уложив девочку на кровать, я устроился рядом, напевая ей колыбельную.
СЕЙЧАС
— Так что, я сказала, что это слишком рано, но…
Когда я вырвался из плена воспоминаний, Мэгги всё так же болтала.
Поразительно, насколько похер властям на то, когда наркоманка звонит рассказать, что упала в обморок, а пришла в себя от того, что её парень упал с лестницы.
