– Ты умеешь расписываться?
– Нет.
Полицейский сказал по-испански:
– Что? Какие вопросы ты ему задаешь! Он неграмотный, как и большинство марокканцев.
– Да, это естественно, – сказал фотограф.
Мне велели приложить к документу большой палец. Я не осмелился спросить о том, что было написано на этом листке. Я сказал ему, что, в любом случае, я не совершил ничего дурного.
– Меня это не касается, – ответил он. – Спускайся к охраннику, который привел тебя сюда.
Полицейский спросил меня, какая у меня профессия.
– Nada[23]! – сказал я ему.
– А на что же ты живешь, если не работаешь?
– Да так! Берусь за любую работу.
– Давай, иди!
Я зашаркал башмаками. Охранника внизу я не нашел и остался в коридоре, дверь была открыта. Я видел, как люди идут по улице. Вошли два человека, проходя, они толкнули меня. Полицейские в гражданском? Наконец, за мной пришел охранник:
– С фотографом закончено?
– Да.
Он ввел меня в кабинет. Там были еще двое полицейских. Они заставили меня приложить большой палец еще к одному исписанному листку. Я снова назвал свою фамилию и имя. Они вернули мне мои деньги, ремень и шнурки. Что они написали по поводу меня на этом листке? Они могут написать все, что угодно, и заставить меня сказать все, что угодно, пока я не умею читать. Я не осмелился попросить их прочитать, что было написано, до того, как я подпишу. Может, они бы вновь упрятали меня в тюрьму, если бы я попросил их об этом. Охранник сказал мне:
– А теперь уходи.
Я вышел из кабинета, забыв про свою усталость. Выходя, я налетел на какого-то человека, извинился. Он припер меня к стене и заорал:
– Смотри перед собой, осел.
Я наклонился, чтобы поднять свалившийся с ноги ботинок. Только полиция способна на такую грубость! На улице я заправил ремень и завязал шнурки на ботинках. День был солнечным, но прохладным. Я глубоко дышал, вошел в небольшой ресторан, расположенный на Большом базаре и заказал бобовое пюре. Я ел, думая о тех деньгах, которые Кандуси оставил для меня у хозяина кафе « Ракаса».
Прозвенел будильник. Я в темноте протянул руку и остановил звонок. Было пять часов утра, и мне еще хотелось спать. Через час корабль войдет в порт. Я посмотрел на Наиму, которая спала спокойным беззаботным сном. Мне не нравится жить с женщиной, которая ничем не занимается, которая только и умеет, что раздвигать ноги передо мной или перед другими.
Бушта женился на Фузии. Наима, наверное, думает, что и я, в конце концов, женюсь на ней. Я оделся и взял корзину с товаром. Погасил свет и бесшумно вышел. На первом этаже умылся ледяной водой. Разбудил консьержа. Он хлопал руками что-то воображаемое, так было всегда, когда мы будили его.
