Наверху, на обочине, нас ждали два водителя. Мы погрузили ящики в первую машину, и в нее сел Кандуси. Мы же с Кабилем и другими носильщиками сели во вторую машину. Мы ехали впереди. Нас постоянно разделяло одинаковое расстояние. Должно быть, это имело какой-то смысл. По дороге мы не обмолвились ни словом. Время от времени мой сосед кашлял и тяжело дышал. Мы проехали около Собачьего Кладбища. Обе машины остановились на перекрестке Бубана. Кабиль вышел из машины. Он попросил нашего водителя подвезти нас туда, куда нам удобнее, а мне сказал, протягивая ключ от лачуги:
– Иди в дом и никому не открывай, кроме Кебдани.
Водитель другой машины сел с нами на место Кабиля. Должно быть, эти два хозяина никому не доверяли. Они остались вдвоем с грузом, который они, судя по всему, должны были спрятать в тайнике. Наверное, у Кабиля есть еще один ключ от лачуги. Надеюсь, что он будет занят до завтрашнего утра.
– Ну, куда вас доставить, приятели? – спросил шофер, от которого разило вином.
– Высади нас на Большом базаре, – сказали двое носильщиков.
– Меня на площади Касбы, – сказал третий.
Тот носильщик, который кашлял, выдавил:
– Меня тоже.
Мы переглянулись, не сказав друг другу ни слова.
На Большом базаре мы увидели двух прогуливающихся полицейских. Улицы были пустынны. Были еще полицейские, которые охраняли дома. Я испугался, что может быть проверка документов.
Шофер довез нас до Касбы.
– Теперь я поеду вон туда.
– Я тоже, – сказал носильщик, который кашлял.
Я не осмеливался заговорить с ним об операции. В какой-то момент он обратился ко мне:
– Кебдани твой друг?
– Да.
– Он – славный парень. Ты впервые вышел на дело?
– Да, в первый раз.
– А Кабиль тоже твой друг?
– Меня с ним познакомил Кебдани. А ты сам его хорошо знаешь?
– Нет. Я знаю Кандуси. Человек он смелый, серьезный, и если он что-то обещает, то выполняет свои обещания. Носильщики контрабанды очень любят его.
– Да, я тоже так думаю, я это заметил.
На перекрестке я остановился и сказал ему:
– Ну, ладно, я пойду туда.
– Ты живешь с Кабилем?
– Нет, я только гость. Мне негде ночевать.
Мы попрощались, и я скрылся в темноте пустынной улицы. Я слышал лишь звук своих шагов. Дрались кошки. Кот и кошка. Самка, как всегда, удирала. Лишь бы только Саллафа тоже не удрала. Заниматься любовью на исходе ночи! Это внове для меня.
Я прислушался. Открыл дверь. В спальне горел свет. На столе – полбутылки вина, себси и щепотка кифа. Она спала на боку, свернувшись калачиком. Я зажег свет в другой комнате и увидел два одеяла и две подушки на матрасе. Одна – для меня, а другая – для Кебдани. Я разделся. Услышал, как она пошевелилась на кровати. Изменила положение тела. Я присел на краешек кровати и положил руку ей на плечо. Ей трудно было проснуться. Я улегся рядом с ней.
