Автомобиль тихо шурша шинами выехал с парковки, выезжая на оживлённую магистраль. Я прикрыла глаза. Разговаривать абсолютно не хотелось. Вспоминать всё это. Вновь окунаться в прошлое.
Но и Никита молчит. Сделал музыку погромче, видя, что меня его персона нисколько не интересует, и принялся мурлыкать себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.
Поворот. Ещё один. Светофор.
Приоткрываю правый глаз, впериваясь взглядом в проплывающие мимо тихие вечерние улочки. Осознаю, что Антонов, не смотря на моё полное равнодушие и молчание, катит по правильному адресу.
Сворачивает в арку, останавливаясь у нужного подъезда.
– Значит, ты всё это время знал, где я живу? И ничего не предпринял?
– Ты о чём?
Ленивая улыбка скользит по его довольной физиономии. Кажется, он рад, что ему удалось вывести меня на эмоции. Прогнуть под себя в очередной раз.
– Я о нашем разводе!
Почти кричу, дрожа от ярости, несмотря на то, что в салоне очень тепло. Щёлкаю ремнём безопасности, собираясь выходить.
Никита ловит меня руку повыше локтя. Сжимает кожу властными пальцами по типу наручников, заставляя обернуться. Посмотреть на себя.
– Так ведь не было никакого развода, мышка. Ты всё ещё официально – моя жена.
Меня трясёт. От переизбытка чувств. От этой несправедливости. От себя самой.
– Это мы скоро исправим!
Пытаюсь оторвать мужские пальцы от своей кожи. Напрягаюсь до зубовного скрежета, понимая, что я сейчас просто взорвусь. Наору на него или, ещё хуже, расплачусь.
– Я пришлю к тебе своего адвоката, Антонов!
– Нет, Вероника.
Голос Никиты становится тише, каким-то глухим. Это заставляет меня оцепенеть. Перестать вырываться из цепких рук некогда любимого мужчины. Втянуть носом наэлектризованный воздух.
– Что тебе от меня нужно?
– Чтобы ты снова стала моей женой.
– Ты на солнце перегрелся? Так открой окна в салоне, остынь.
Я дёргаю ручку на двери, понимая, что она заблокирована. Поворачиваюсь к бывшему, содрогаясь от злости. Мечтаю прямо сейчас расцарапать ему его холёную физиономию, ничуть не изменившуюся за это время.
– Открой.
– И не подумаю.
Ехидно хмыкает, расплываясь в дьявольской ухмылке.
– Это похищение, Антонов!
Всё-таки срываюсь, лупя по запертой двери. Царапаю ногтями по тонированному стеклу. Горько выдыхаю раскалённый воздух.
Никита абсолютно не обращает внимания на мои жалкие протесты. Подаёт свой дорогущий айфон последней модели, выгибая бровь:
– Вызывай полицию, мышка. Или ты только на словах такая дерзкая стала?
