В прихожей лежала сумка, наполненная бумагами. Вчера вечером после разговора с Доманей я еще набросала туда кандидатов в макулатуру.
Прихватив с собой большую тряпичную сумку и откопав давно не ношенный рюкзак, я поехала в родительскую квартиру. Пакеты тут не годились: книги тяжелые, да и уголками вполне могу прорвать тонкий полиэтилен. А в том, что книги будут, я не сомневалась. Мама еще вечером написала мне, что папа согласился немножко проредить тумбочку с теми незатейливыми “бандитскими” детективами.
Открыв дверь своим ключом, я вошла в темную прихожую.
— Привет, мам. Привет, пап. А Машка где?
— К репетитору пошла, — ответила мама, обнимая меня и целуя в щеку.
Странное дело, вроде бы я не так давно здесь была и вообще жила раньше, но взгляд почему-то цеплялся за обилие вещей. Не сказать, что в квартире было грязно, нет. Мама, в отличие от меня, каждый день моет полы, пылесосит ковер, и в ванной раковина чистая, без капель зубной пасты и упавших при расчесывании волосков. Но вот толпа баночек и тюбиков, теснящихся на полке у зеркала... И даже зубных щеток в стаканчике пять, хотя в доме живут только трое: родители и сестра. Ладно, четвертая — моя, на те редкие случаи, когда я тут ночевала. Но пятая-то чья?
Этот вопрос я и задала маме:
— Не знаю, — пожала плечами та.
— Может, выбросить ее? — спросила я.
Мама снова пожала плечами.
— Ну, может, нужна кому-то.
— Кому? — сказала я. — Кто-то станет чистить зубы непонятно чьей щеткой?
— Оставь, я потом уберу. Может, почистить что пригодится, — вынесла вердикт мама. — Плитку на кухне.
— У тебя же вроде запас всегда был, — удивилась я.
В самом деле, мы с сестрой часто меняли зубные щетки. Может, и реже, чем раз в три месяца, как везде советуют, но довольно часто. Мама покупала нам щетки разных цветов
— мне всегда зеленую, а Машке розовую. Мама складывала старые щетки в пакетик и иногда чистила такой щеткой швы на кухонном кафеле. И один раз, я помню, как она так начищала потемневшие сережки.
— А я тебе нашла вот. — Мама сунула мне в руки маленький пакетик, в каком обычно хранят бисер. Там лежали два кулона и непарная потертая сережка, которую мама давно нашла на улице. Она даже писала объявление, но хозяйка так и не появилась. — Ты сдай, все равно никому не нужно. Я не ношу, и Машуня тоже отказалась. Немодно, говорит. Бери, бери. Работу-то пока не нашла?
— Спасибо, — поблагодарила я, нерешительно укладывая пакетик во внутренний кармашек рюкзака. Все-таки я обещала Домане ничего не приносить. Но если я сразу зайду по дороге в ломбард и сдам их — то, наверное, это не в счет? — Нет, мам, пока не нашла.
