Наверное, мое отчаяние как-то дошло до другого мира, потому что в комнате появилась Доманя, на этот раз без наушников.
— Ой, а что, задание я уже выполнила? — встрепенулась я.
— Пятнадцать минут осталось, — уточнила домовушка. — И списки вон вижу.
— Ой, я же, наверное, не все внесла, вдруг забыла что-то... — Моя рука потянулась к листкам бумаги.
— Это неважно. Жизнь меняется. Дополнишь в процессе разбора, — голосом профессорши, читающей научную лекцию, ответила Доманя. — Главное, что для каждой комнатки — отдельный список. И смотри не растеряй их. Вообще, я бы тебе посоветовала для нашей учебы завести отдельный блокнот или папку, куда будешь листочки складывать.
— Хорошо, заведу, — согласилась я. Доманя почему-то действовала на меня успокаивающе и вдохновляюще одновременно. Я никак не могла понять, почему она верит в мои способности исправиться и навести порядок в квартире, если она хорошо меня знает. Знает, как я не люблю уборку. Как обхожусь бутербродами или полуфабрикатами, если лень готовить. Знает, когда я последний раз протирала пыль. И все равно говорит со мной так, словно верит, что у меня все-все получится!
— Давай немножечко обсудим твои успехи. — Доманя устроилась поудобнее на краю моего стола, я же села на край моей кровати (заправленной, хоть я и не уверена, что правильным способом).
— А они есть? — спросила я. — Ах да, я вчера обувь прибирала...
— Да, целое гнездо хламовиков разогнала, — кивнула Доманя. — Ух они ночью-то разбегались, новое убежище искали...
— Ой, а я ни одного не видела, — расстроилась я.
— Ну и хорошо, а то бы еще пожалела этих дармоедов, — строго произнесла домовушка.
— Они же шнурки от кед твоих запутали да кончики разлохматили. Ты, Анечка, на верном пути. А что не получается у тебя? Сложности какие?
— Да все не получается, — пожаловалась я. — Статьи эти. Все поголовно только и делают, что выбрасывают да вдохновляются, а я так не могу! И по миру путешествовать с двумя рюкзаками мне не очень хочется. Ладно бы просто к морю куда-нибудь слетать. И убираться я просто не знаю как. Чище не становится. Вот сняла я с обувницы несезонную обувь. А куда ее девать? Кладовка-то забита, и шкаф весь полный, и балкон.
— Да, — кивнула домовушка, словно услышав что-то очень знакомое, — вот так хлам мешает тебе свои вещи пристроить и пользоваться.
— И что с этим делать? — уныло спросила я.
— Задавать вопросы, — улыбнулась Доманя. Я непонимающе посмотрела на нее, а та решила рассказать мне подробно, так сказать, теорию избавления от хлама.
