— Уже происходит?
— Да. Ты будешь моей женой.
— Нет. Я на это не соглашалась.
— Не соглашалась на это, — задумчиво произносит он, как будто мои слова звучат комично. — Ты веришь, что у тебя есть такая возможность? Кем, черт возьми, ты себя возомнила?
Я медленно продвигаюсь к двери, пока ручка не впивается мне в бок.
— Я свободный человек.
— Свободный? Как ты определяешь свободу? Спя в гаражах и выпрашивая еду?
— То, как я живу, тебя не касается.
— Не смей больше со мной разговаривать, иначе тебе не понравится моя реакция. — Он так спокойно произносит свою угрозу, но это не уменьшает ее воздействия. Хотела бы я стать одним целым с ковриком или дверью — я не привередлива.
Он смотрит на меня слишком долго, чтобы убедиться, что его слова попали в цель, прежде чем продолжить:
— У тебя будет крыша над головой, теплая постель и горячая еда весь день.
Картина, которую он рисует, искушающая, но он не такой. Он далеко не соблазнителен. Он такой страшный, что даже сидя рядом с ним, я чувствую тревогу. Я чувствую, что мне нужно быть в режиме «дерись или беги» рядом с ним. На самом деле, мне придется выбрать вариант «беги», потому что вариант боя определенно убьет меня.
Так что, хотя я действительно хочу все, что он перечислил, их цена — быть с ним — не та, которую я могу позволить себе заплатить.
Мне нужно найти выход.
— Если ты все еще не уверена, хорошо.
Я вскидываю голову, чтобы встретиться с его пустым взглядом.
— Ты меня отпускаешь?
— Если хочешь.
Я прищуриваюсь.
— Неужели?
— Да, но в нескольких кварталах отсюда дежурит полиция. Как только ты выйдешь из машины, тебя арестуют за убийство Ричарда Грина.
Я задыхаюсь. Как… откуда, черт возьми, он знает об этом?
— Я запретил полиции и СМИ разглашать твое имя и фотографию, но если ты предпочитаешь жить на улице, то не возражаешь против тюрьмы. Ты должна поблагодарить меня, правда. Там, по крайней мере, кормят.
Я чувствую, как машина приближается ко мне, ее сиденья превращаются в щупальца осьминога, чтобы задушить меня.
Он спланировал все — от убийства до полиции и того, что они никогда не упоминали обо мне никаких подробностей. Но он разыгрывал свои карты, одну за другой, методично, как психопат. С самого начала он не собирался давать мне выбора. Он пришел сюда с целью сделать меня своей женой, и я ничего не могу сделать, чтобы избежать этой участи.
— Почему… — Я сглатываю слезы и ком в горле. — Почему ты не использовал эту угрозу с самого начала? Почему ты дал мне надежду, что я смогу отказаться от этого?
