Ответом моему сыну служит молчание.
Не рассказал бы.
– Тогда что Вы мне пытаетесь объяснить?
И снова взрослому мужику нечего сказать в ответ.
Я захожу на кухню.
– Павел Александрович, произошла неприятная ситуация. Мне не понравилось, как Вы себя повели. Но читать нотации не буду. Нет у меня такого желания. Поэтому... Вот деньги за одежду и проживание. Если этого мало, скажите, сколько добавить. Я заплачу.
Вид у мужчины виноватый и расстерянный.
– Зачем ты так, Олесь? Все же хорошо было. И ты...
Обрываю его. Подозреваю, что хочет сказать. Только собирать коллекцию из сомнительеых личностей не стану. Достаточно Белова.
– Не надо, – для убедительности качаю головой.
Чтобы не усиливать тяжесть момента, берем с сыном вещи и выходим. Такси вызываем уже из подъезда.
– Слушай, а куда мы? – спрашиваю у Матвея.
– Я комнату нам нашел. Не очень, конечно. Но пока – сойдет. Диван, раскладушка есть.
– Уже хорошо.
Разговаривать не тянет. Каждому из нас нужно переварить случившееся. Может, мы сами виноваты? И не надо выделываться? А быть как все? Тогда жить будет проще. Но противней.
Последнее время я чем-то прогневила небеса. Наверное, поэтому я оказываюсь так часто перед проблемой выбора. Или скорее без права выбирать.
Директору я позвонила на следующий день и сообщила все, что думаю и о школе, и о учителях, и о нем лично. Сказала, что Матвей остается и что это его решение. Директор обрадовался. Я его радости не разделяла, так как хорошо знаю собственного сына. Повезет, если здание школы уцелеет.
Хотя несколько дней проходят спокойно.
За окнами уже почти стемнело. Идет пушистый снег. Совсем нехолодно, лишь небольшой морозец. Я знаю, так как ходила пить кофе в соседнее кафе. У меня небольшой перерыв перед следуюшим занятием. Позволяю себе просто стоять и смотреть в окно.
Вдруг меня окликают, вырывая из вороха моих мыслей.
– Олеся, Алла Николаевна просит тебя зайти. Срочно!
Это секретарь директора. Надо идти.
Подхожу к двери директорского кабинета, несколько раз стучу, слышу привычное: " Войдите", перешагиваю порог и замираю, не совсем веря в реальность открывшейся картины.
Напротив входной двери у окна расположен диван. На нем, откинувшись на спинку, сидит мужчина. Он в полурастегнутой белой рубашке, видно часть мощной грудной клетки. Я успеваю отметить поросль черных волос на смуглой коже и то, что белый цвет ткани подчеркивает ровный загар. Красиво. Следующее, на что обращаю внимание – это широко разведенные ноги в классических черных брюках и идеальной чистоты обувь. Последнее, за что цепляется взгляд, это коленопреклоненная фигура Неверовой и ее светлая макушка, риитмично опускающаяся и поднимаюшаяся между ног мужчины.
