Впрочем, последнее обстоятельство вообще мало кого смущало. У каждого есть свой скелет в шкафу, говорили в свете. Можно подумать, леди Мария была единственным великосветским привидением! Вот у герцога Гринхоупа фамильный призрак уже лет триста развлекает гостей рассказами о своих прижизненных великих деяниях на благо родного отечества. Правда, эти рассказы приелись гостям Гринхоупа тоже примерно тогда же, то бишь лет триста тому назад. А так как хрупкая леди прожившая не слишком долгую и не слишком насыщенную событиями жизнь, и при жизни-то своей не была особенно интересна обществу, то отчего же ей становиться заметной и интересной после смерти.
Леди Мария провела в доме на Беркли-сквер в качестве жены лорда Динтона шесть лет и еще двадцать лет в качестве фамильного призрака. И если честно, последняя роль нравилась ей гораздо больше. За время своего замужества она успела подарить мужу двух сыновей. Уйти, когда пришло ее время, она не смогла, и через три дня после похорон леди Мария вернулась домой, еще чуть более поблекнув и окончательно потеряв плоть, которой, впрочем, и при жизни никогда не было особенно много. Маленькая, очень худенькая, в огромных круглых очках, она напоминала выцветшую стрекозу, вышитую на старинном гобелене.
Когда через год лорд Динтон привел в дом новую жену, леди Мария вначале встретила ее настороженно, но у женщин обнаружилось гораздо больше общего, чем казалось на первый взгляд. И самое общее, что у них было — это отношение к мужу.
Граф с его многочисленными изменами воспринимался обеими скорее как некая болезнь, не смертельная, но достаточно неприятная. Симптомы этой болезни они никогда не обсуждали, однако осознание того, что перед тобой находится человек, которому досаждают те же хвори, что и тебе, наполняло душу смирением и давало силы и дальше безропотно переносить посланные сверху испытания.
В конце концов женщины основали что-то вроде клуба домашних забот. Леди Анна взяла на себя все хлопоты по содержанию дома, а леди Мария — все, что касалось обучения детей. Первое время она просто пыталась найти достойных нянек и гувернанток, которым приходилось выдерживать непростое собеседование, чтобы получить место. Если с няньками все было более-менее благополучно, то гувернантки в доме больше чем на пару недель не задерживались.
У леди Марии было только две страсти, это дети и книги, причем после смерти она смогла отдать второй из них гораздо больше времени, чем при жизни. Ведь теперь ей не нужно было отрываться на удовлетворение таких низменных телесных потребностей, как сон и еда. Она, в отличие от всех приличных призраков, редко была в курсе того, что творится в доме, могла пропустить приезд высокопоставленных гостей, а однажды умудрилась не заметить пожар, который, впрочем, был быстро потушен и не успел вырваться за пределы кухни и причинить особого вреда. Зато ее всегда было легко найти. Если она не занималась со старшими детьми в классной комнате, значит, она присматривала за младшими в детской или наслаждалась компанией пыльных фолиантов в графской библиотеке. Отчаявшись найти хоть кого-то, кто бы соответствовал ее требованиям на место учителя, она взялась за преподавание сама и с удовольствием учила детей всему, что знала, а знала она, надо признать, немало.
