«Идиотина, — в который уже раз обругивала его Эржебет, сидя в своем любимом кресле возле камина и обдумывая сложившееся положение. — Упертый болван!»
— Госпожа, вам письмо от господина Байльшмидта… — робко окликнула ее слуга.
— Да неужели? — Эржебет фыркнула, и тот съежился под ее злым взглядом. Она отобрала у него свиток, сломала печать и принялась читать.
Это было даже не письмо, а короткая записка: Гилберт не здоровался и сразу переходил к делу.
«Ладно, уговорила, так и быть, я организую прием для твоих вельмож. Все будет пышно и шикарно так, что они подавятся дорогими яствами. Надеюсь, принц Бела потом долго будет мучиться несварением… Конечно же, ты тоже приглашена. И только попробуй не явиться!»
Пока Эржебет читала, на губах ее постепенно расцветала улыбка.
«Все-таки этот упрямец послушался меня!»
Она была довольна, что Гилберт смог перебороть свою непомерную гордыню. Эржебет была уверена: самое сложное как раз в этом и заключалось, теперь-то дело пойдет гораздо проще и вскоре удастся устранить все трения со знатью.
В назначенный день Эржебет, принц Бела и множество знатных господ прибыли в замок Мариенбург. Гилберт не соврал, он действительно организовал роскошный прием как при лучших дворах Европы. Столы ломились от изысканно приготовленной дичи, которую, Эржебет была готова поспорить на что угодно, Гилберт добыл лично. Вино лилось рекой, играли менестрели. Сам Гилберт сменил привычные белые одежды на черный камзол с серебряной вышивкой. Эржебет впервые видела его в светском облачении, он смотрелся немного странно и непривычно, но наряд ему, определенно, шел. Даже очень…
— Ты специально обрядился в черное, чтобы цвет подчеркивал зловещую бледность твоего лика? — Она усмехнулась.
— Ага, пускай знатные господа потрепещут передо мной немного. Должна же мне быть хоть какая-то награда за сегодняшние мучения! — проворчал Гилберт, а затем окинул задумчивым взглядом мужской костюм Эржебет.
— Между прочим, ради такого случая ты могла бы надеть платье…
— И ты бы весь вечер зубоскалил и отпускал колкости по этому поводу. — Она хмыкнула. — Да и платья я терпеть не могу. Иногда приходиться одевать на важные приемы, но это просто пытка… Однажды я запуталась в юбках и едва не упала…
Но долго болтать они не могли, Гилберт был вынужден заниматься гостями. Эржебет наблюдала за ним и мысленно аплодировала: он старался быть любезным со всеми, дружелюбно, насколько это было для него возможно, улыбался (хотя временами его улыбка больше походила на кровожадный оскал). Он вручил подарки нескольким особо титулованным вельможам, принцу Беле преподнес тяжелую золотую цепь с изумрудами, тот принял ее, но все же едва заметно скривился. Но вот остальные, как показалось Эржебет, остались вполне довольны презентами.
