У неё перехватывает дыхание от того, как разгорается алым пламенем связь, укрепляясь с каждым мгновением, заставляя её поддаваться на прикосновения, наслаждаться ими, сгорать от смеси человеческих чувств, что выливаются в одно драконье.
— Боже… — выдыхает она, когда ей дают такую возможность.
Он ведёт ладонью ниже, от ключиц к груди, на которой рука замирает, словно встретившись с припятствием.
Он не спрашивает. После всего это было бы слишком. Лишь дает ей время на осознание. На то, чтобы все-таки вскрикнуть, решив перечеркнуть его жизнь, а не просто испугавшись. Это было бы не честно по отношению к ним обоим. Кара молчит, и это воспринимается за согласие.
Что полное безумие, но она не чувствует неправильности.
Даже когда он держит оба ее запястья в кулаке, прижимая к кровати. Когда оглаживает бедра, которые будто сами собой раздвигаются, впуская, давая приблизиться. Кара краснеет от того, какую свободу чувствует в теле, как хочет отдаться. Она не ощущала ничего подобного раньше.
Он целует её в шею, заставляя выгибаться всем телом. Оставляет след на груди и укус на болезненно возбужденном соске, в это время прикрыв ей рот ладонью, заглушая стон. Кара дергается и собирается возразить, но тут же, запустив пальцы в волосы, оттягивая их, её затыкают глубоким поцелуем, от которого окончательно исчезают все мысли и начинает сладко ныть внизу.
Следующий стон он съедает, когда резко входит в неё и быстро двигается, вцепившись в бедро и ведя руку к влажным половым губам, чтобы найти пульсирующий бугорок и нажать на него.
Кара не успевает отреагировать, постанывая сквозь поцелуй и подмахивая бедрами.
Её сносит волной долгого, невыносимого оргазма, от которого несколько секунд дёргается и пульсирует все тело.
И в этом опъяняющем мареве едва слышен бархатный голос:
— Исчезни вместе со мной.
Кара приподнимается. После всего прилагая такое усилие, будто бы она — лужица воды, которой нужно перетечь вертикально вверх. В голосе её, хоть и тихом, изнурённом, звучит сталь.
— Нет.
Она глядит так, словно ожидает удара, хлесткого и тяжёлого в ответ на неповиновение. И связь её с этим мужчиной натягивается и звенит цепями.
Глаза Кары мерцают, она подтягивает колени к груди, но в ответ слышит нечто странное.
Он приближается к ней и оставляет горячий поцелуй на щеке.
— Тогда я буду приходить каждую ночь, пока ты не согласишься.
И исчезает в темноте. Она поднимается, обходит комнату, заглядывает в окно, на балкон, но там никого нет, только задремал один из охранников. Ноги ватные, Кара опирается на подоконник, зажмуривается, прислушиваясь к биению собственного сердца.
